чем сесть в машину, она внимательно осмотрела ковбоя. На вид лет сорок семь, симпатичный, но потасканный (примерно как и его «кадиллак»); в белой соломенной ковбойской шляпе, кремовой рубашке на кнопках в стиле вестерн, с пятнами пота под мышками, нижняя губа выпирает из-за внушительной щепоти табака. Она бросила взгляд на заднее сиденье и увидела сумку – почти такую же, как у нее. Разве что цвет у его сумки был какой-то словно военный, оливково-зеленый, а ее – черная и с логотипом «Севен-Ап». Она бросила взгляд поверх задних крыльев-плавников «кадиллака» на прицеп и спросила:
– У тебя там в прицепе лошадь?
– Угу.
– Как его зовут?
– Ее зовут Малютка, – растягивая гласные, произнес он.
– Что ж, – улыбнулась она, – я полагаю, мужчина, назвавший свою кобылу Малюткой, вряд ли окажется насильником.
– Ну, тут ты ошибаешься, – осклабился он. – Вот если мужик назовет своего большого черного жеребца Бостонским душителем[92] – тогда ему можно верить. – Он подмигнул.
– Ну, была не была. – Блондинка бросила сумку на заднее сиденье. Открыла дверь и села в «кадиллак».
– Там дверь херово работает, – объяснил ковбой. – Нужно жахнуть со всей дури.
Она открыла дверь и, как он и советовал, хлопнула изо всех сил.
– Вот это я понимаю, – сказал он, выезжая на дорогу.
– Ты, это, куда конкретно в Калифорнию? – Он снова прибавил громкость Мерлу Хаггарду до нормального уровня. – Лос-Анджелес, Сан-Франциско или Помона?
– Кто в здравом уме попрется автостопом из Техаса в Помону? – спросила блондинка.
– Ну, допустим, я б мог, – признался ковбой. – Но я не светловолосая красотка.
– Лос-Анджелес, – сказала она.
– Серфингом займешься? – спросил ковбой. – Как Аннетт Фуничелло?
– Не думаю, что она настоящий серфер, – сказала блондинка. – На самом деле ни у нее, ни у Фрэнки даже загара нормального нет[93]. Ты и то более загорелый, чем они.
– Угу, а еще у меня морщин на лбу будет на пято́к больше, – глядя на роскошную пассажирку, сказал он. – Отдельное спасибо за то, что называешь мои солнечные ожоги загаром.
Юная автостопщица и ковбой представились друг другу и пожали руки.
– Так и куда ты, значит? – снова спросил ковбой.
– Лос-Анджелес. Еду к парню.
На самом деле не было у нее никакого парня в Лос-Анджелесе. Она его придумала, чтобы упоминать в разговоре с одинокими мужчинами, которые согласятся ее подвезти. И затем рассказывала о воображаемом парне сорок пять минут – это был ее метод автостопа. Она придумала парню имя – Тони.
Рассказывая о Тони, она и стала потихоньку проникаться к ковбою в белой шляпе доверием, потому что тот не расстроился из-за новостей о бойфренде и не потерял интереса к ее новой жизни в Лос-Анджелесе с Энтони.
– Если хочешь мое мнение, – сказал он, – Тони этому свезло будь здоров!
– А вы с Малюткой куда? – спросила блондинка.
Теперь настала очередь ковбоя отвечать малость уклончиво.