тяжелой службы. Слава Богу, она тихо и безвозвратно исчезает и на Волге и на Шексне. Хотя надо признаться, что это не совсем так. Выше Череповца существуют места, пройти которые, особенно когда вода стоит низко, нет никакой возможности, если не воспользоваться женской силой. Пароход здесь замедляет ход, а то и просто останавливается из-за обилия скопившихся судов, и тогда хорошо слышен шум, описанный очевидцем: «Характерной особенностью здесь является то, что лодки тянут не мужчины, а женщины. Обилие судов, вереницы лошадей и женщин в ярко-пестрых сарафанах и платках, визг, смех, «Дубинушка», крики мужиков, управляющих судами, – все это придает местности значительное оживление. (…) Когда все это исчезло из глаз, когда уже не видно было этих женщин-бурлаков и не слышно неприятно-визгливой «Дубинушки», на душе стало тяжело и неприятно».9
Не только бурлаков можно встретить на изменчивых перекатах Шексны. Вот длинную барку, раскрашенную зеленой краской, тянут пятнадцатьлошадей, запряженныхгуськом. Коноводы, спотрескавшимися губами, черные от солнца и пыли, сипло кричат, свистят и щелкают бичами. А на корме, держась за руль, стоит, весь в напряженном внимании, щеголеватый лоцман в красной кумачовой рубахе и высокой поярковой шляпе. Он протяжно кричит: «Гоняй-й, гоня-й, Ванюха, гоняй-й-й!»
Пришекснинские жители исстари зашибали довольно значительные деньги на коноводских работах. Но не все добытую копейку сполна приносили домой. По ходовому берегу реки, где только предоставлялась возможность для более или менее продолжительных остановок каравана судов, всюду в изобилии понастроены были злачные места с надписью: «Распивочно и на вынос». В них, по свидетельству автора путевых очерков «От Шексны до Кубенского озера» – Ф.А. Арсеньева, «во всю свою могучую ширь гуляла русская буйная головушка, гуляла и прогуливала без числа и счета свои заработки».
Умны крестьяне русские,
Одно не хорошо,
Что пьют до одурения:
Во рвы, в канавы валятся —
Обидно поглядеть.
Чашка кофе со сливками выпита. Разговор, пробудивший малоприятные воспоминания, угас сам собой, и Вы решаетесь прогуляться по палубе, понаблюдать за проплывающими слева-справа окрестностями. Однако через короткое время с удивлением обнаруживаете, что глазу решительно не на чем задержаться.
По обеим сторонам тянутся низкие заливные луга, торфяные болота, деревушки, поля да редкий ольховый лес. Никакая возвышенность не разнообразит убегающий вдаль горизонт.
Полистайте-ка лучше хорошо иллюстрированный справочник-путеводитель, изданный пароходной компанией.
Из него Вы узнаете, что к трем часам ночи наш «колесник» подойдет к пристани села Козьмодемьянска. Берег здесь приподнят искусственно на четыре аршина, и потому весеннее половодье вымывает из берега очень даже ценные, с точки зрения истории, предметы: «черепки глиняной посуды с древнею обливкою, медные и серебряные монеты, относящиеся ко времени Ивана Грозного».
Село известно еще и тем, что в нем с 1852 года живет известный народный поэт-самоучка Степан Яковлевич Дерунов.