иначе не смотрел бы на меня сейчас так снисходительно. В нашем мире, где небо пронзают иглы небоскребов из огнеупорной стали, в мире, который когда-то был сожжен дотла, иртханов – повелителей драконов – всячески превозносят. Им подчиняются, им никогда и ни в чем не отказывают, отсюда и отношение к простым людям у них… соответствующее.
– Хорошо, местр. Так зачем…
– Подойди.
Он даже выражался короткими рублеными фразами – так, словно слов ему было жалко. Ну а лично мне для вас жалко своего времени. Терпеть не могу, когда со мной пытаются разговаривать в таком тоне.
– Для начала, подойдите, – я не двинулась с места и в такт ему принялась постукивать пальцами по подлокотнику: надо отдать должное, это здорово помогало справляться с напряжением. – А дальше, если вам так хочется, почему бы не подойти самому. Я женщина, к тому же весь вечер на каблуках, видите?
Вскинула ногу и продемонстрировала ему двенадцатисантиметровую шпильку на туфельке. От этого более чем откровенного движения платье расплескало нижние ленты юбок, обнажая ноги. Вызывающе, но как есть. К сожалению, выражения его лица я разглядеть не могла, зато увидела, как уголки губ дрогнули и опустились. Вот и ладненько, вот и чудненько, вот и…
Он поднялся раньше, чем я успела вздохнуть. Поднялся и шагнул вперед, ладонь вызывающе-медленно скользнула над моей вытянутой ногой – в каких-то миллиметрах от блестящей ткани чулок, но у меня все волоски на коже встали дыбом. Красивые, ухоженные руки, длинные пальцы. Которые сомкнулись на подлокотниках, и я оказалась в ловушке. Если так подумать – можно было бы сползти вниз, на пол… нет, нельзя. Да и думалось плохо: высоченный, сейчас он лицом к лицу со мной. Сердце подскочило к горлу, и где-то там и осталось, не пытаясь даже трепыхаться. Он смотрел мне в глаза, и теперь я даже могла разглядеть их цвет: изумрудные льдинки. Резкие скулы, уходящие под полумаску, жесткая линия губ – сразу понятно, что эти губы не привыкли целовать нежно. Скорее, сминать. Сильно, властно, без права на отказ.
Такие, как он, в принципе сминают всех и вся.
Если показать слабину.
Подавив желание вжаться в спинку кресла, легко уперлась пальчиком в его грудь.
– И что теперь, Бриаль? – В жесткие нотки вплеталась откровенная насмешка.
– Вы так и не представились, местр.
Он усмехнулся и снял полумаску.
А я чуть не поперхнулась воздухом: передо мной стоял Рэйнар Халлоран, глава правящей семьи Мэйстона.
– Возвращаясь к твоему вопросу. Что же мне нужно от певицы Ландстор-Холл…
Его слова тоже сминали, вдавливали в кресло. А еще раздевали – безжалостно и бесстыдно, стягивая бретели платья с плеч, все ниже и ниже, резко обнажая грудь и разводя ноги. Обжигая своей властью и уверенностью в том, что я уже его – так, как ему того хочется. И сколько хочется. Несмотря на отделявшие нас от общего зала плотные шторки, я почувствовала себя обнаженной и раскрытой на глазах у всех.
В ушах зашумело. Проклятый сексуальный магнетизм иртханов, чтоб