сомневаюсь. Маму ж слушать надо. Попроще кого–нибудь найди, чтобы можно было на веревочке выгуливать. Тем более, что у тебя есть воздыхатель. Ходит за тобой, цветы дарит. Пусть младше лет так на 6–8, зато будет "твое". Интересно, насколько быстро ты от него устанешь? Или он от тебя. Ты ему уже дала на той прогулке?
– Ну и тварь же ты.
– Благодарю вас, девушка, – он затушил окурок в капельках пота, встал, помог ей подняться. Они стояли друг напротив друга, но сил уже не было ни у кого.
– Останься, – ее шатало, ноги дрожали. Рука потянулась вниз.
– Святые чешуечки, да это же праздник какой–то, – Дракон ухмыльнулся, убрал руку и пошел собирать осколки в ванной.
План провалился – новая грань личности пришлась Светке по душе и ей хотелось продолжить безумства в своем новом чешуйчатом обличии. Но с ней по–прежнему было хорошо только в сексе.
– Слушай, а так чего ты там сидишь? Приезжай ко мне. Здесь не жизнь, а сказка – однодолларовая страна. С твоими способностями – не пропадешь, – улыбающаяся морда лица на побережье под пальмами сушила зубы в окошке Скайп. Это был Костик.
Они давно потеряли друг друга из вида после записи промо–альбома созданной общими усилиями группы. В начале 2000–х, когда Гомель переживал расцвет альтернативной культуры. Металлисты, рокеры, готы, розовые эмо, рэперы, фристайлеры. Кресты и черепа на майках, зубодробительные шрифты названий скандинавских коллективов, кожаные куртки, волосы по пояс, цепи на джинсах и "камелоты" – мечта каждого уважающего себя рокера. По разным подсчетам в городе было около сотни коллективов. Все, кто знал какие–нибудь аккорды, лезли на сцену и несли искусство в массы. Появились точки пятничных сборищ, где собиралось до двухсот человек: пиво, сигареты, песни, знакомства, создания новых коллективов, миграции басистов и барабанщиков. Талантливые гитаристы имели привилегии в виде бесплатного пива, всяческого "дичайшего респекта", возможности выбирать
себе банду по предпочитаемому стилю и направлению. Вокалисты, в большинстве своем, имели вид загадочный. Наверное, от понимания, что их лирика никого не интересует, а что–то сказать этому миру, как они считали, было. На фестивалях творилось что–то невероятное – летало все. Под вспышками стробоскопа любителю тяжелой музыки доводилось видеть пролетающие над его головой тщедушные тела вдрызг пьяных малолеток с улыбкой до затылка, частокол мокрых рук, застывших в "козе", с надетыми кольцами, браслетами, напальчниками в виде когтей, майки, лифчики, ремни, изредка зубы, сопли и слюни. Через 2 часа такого фестиваля пол и стены становились мокрыми. Синхронные взмахи длинных волос запоминались надолго. Конечно, у этой движухи было имя – "Баня". И, действительно, приходили с вениками.
Там они и познакомились.
– А ты там вообще что делаешь, Костян? – Люр листал фотографии и открывал для себя новую страну Камбоджу.
– Что умею лучше всего. Записываю местные банды, свожу, мастеринг, аранжировки.
– И