почувствовал приближение головной боли.
– Ну да, блин, не люблю. Унылое говнище. Но ты-то любишь! Зуб даю, она тебе понравится. Давай, одевайся. Выдвигаемся в восемь.
Рина Медина, королева пустыни
Внутри было темно и многолюдно.
Августа так плотно притиснули к Джеку, что его подбородок практически лежал у Джека на плече. Он закинул руку другу на плечо: пускай выглядит, будто он намеренно принял эту позу, а не просто неловко дышит Джеку в шею.
Первые двое выступавших были вроде ничего, однако читали стихи того сорта, что затрагивают какие-то очень личные темы и декламация постепенно превращается в завывания. Такая поэзия Августу не нравилась.
– Вот она, – прошептал Джек ему в щеку.
Август вытянул шею.
Она оказалась миниатюрной девушкой, по виду индианкой или пакистанкой, в переливающемся платье, золотых туфлях на шпильке и с розовыми заколочками в волосах. Благодаря густым и темным бровям при взгляде на ее лицо складывалось впечатление, словно ты всматриваешься в бурю. И с макияжем она явно переборщила, хотя нанесен он был весьма умело.
– Всем привет, меня зовут Рина Медина, и я прочту свое стихотворение: «Генератор бессмысленных слов, опус № 17»[2]:
бласнес себеч липундрый наурнель,
дхибсил ойцобно шайгон нещи
зносфают мимщи ррыгие дмитости,
жаляч трайдрех львуатый пртыц
камочкакор матиксит бласнес квации
простинят бродко лепеющный корр
трилят фиоры, бравон сверчет
отбриашнейше местерли тампсо Валеен.
– Спасибо.
Зал тут же наполнился растерянным гулом. Под редкие прохладные хлопки Рина медленно спустилась со сцены, опасно покачиваясь на высоченных каблуках.
Джек, сияя, рывком развернулся к Августу.
– Вот сейчас молчи, – сказал Август. – Ты прав, Джек, она неебически крута. Только молчи.
Rosé
Рина протолкалась сквозь толпу.
– Джек из библиотеки! – Она порылась в огромной красной сумке. – Твой читательский у меня. – Рина протянула читательский билет Джеку, тот сунул его в карман.
– Большое спасибо, мне очень…
– Суперское стихотворение, – выпалил Август, как будто не контролировал собственную речь, и сжал полные губы.
– Для этой публики оно чересчур абстрактно, – пожала плечами Рина. – Я пробую делать нечто новое. Если честно, меня здесь не жалуют…
Она говорила что-то еще, но все внимание Августа было приковано к крупным блесткам, облепившим ее веки. А если такая блесточка в глаз попадет? Ясное дело, худо будет.
– Ребят, может, вы где-нибудь в другом месте побеседуете? Тут вообще-то выступление идет. – Бариста и добрая часть публики, а также человек на сцене устремили на них гневные взгляды.
– Да, конечно. Отличная идея, – отозвалась Рина и опять посмотрела на Джека. – Спасибо за билет. Ну, вряд ли еще увидимся.