образ из-за того, что знала, какую драму ему довелось пережить. Самым поразительным было даже не то, что она столкнулась с ним при таких неожиданных обстоятельствах, а то, что он выжил, более того, ничто в его лице не выдавало страшного опыта, который едва не стоил ему жизни. Ангелина заметила, что Егор вопросительно смотрит на нее, – она, забыв о манерах, сначала уставилась на его билет, а теперь – на него самого.
– Простите, – пробормотала она.
Егор улыбнулся.
– Я заметила, что наши места будут рядом.
Это прозвучало так нелепо, что Ангелина, качнув головой, вдруг сказала:
– Егор, я знаю, что с вами произошло год назад, и я рада, что вы живы.
На его лице не осталось и тени улыбки, глаза его враз потемнели, однако он ничем не выдал своего потрясения. Спустя мгновение он посмотрел на Ангелину и сказал:
– Я никогда вас не встречал. Я бы вас обязательно запомнил, хотя…Ваше лицо мне кажется знакомым.
– Нет, Егор, вы не могли меня видеть. То, что мне стало известно – это совершенно невероятная история. Простите меня за то, что я так на вас уставилась.
– Прошу вас, расскажите мне. Мне будет любопытно. Я уже отвык от невероятных историй.
Объявили посадку. Впереди были два часа полета. Егор повернулся к Ангелине и спросил:
– Откуда же вы узнали обо мне?
– От американца, который работал с вами на проекте.
Полет
– От Карла… – Егор задумался. – О, так вот откуда я знаю ваше лицо. Он показывал ваше фото. Хвастался, – презрительно-снисходительно сказал Егор. – У вас была приличная разница в возрасте с ним. Но ему нравилось, что у нас в России никто не закатывает глаза, если женщина намного моложе. Он еще говорил, что в Америке его бы прозвали sugar daddy. Он всем нравился. Очень открытый. И всегда улыбался. Что с ним? Я потерял из виду всех, кто был связан с моим сибирским временем.
– Я не знаю, Егор. Сибирь с тех пор для меня еще более суровый край, чем представлялся раньше, хотя Карл часто присылал мне фотографии с пейзажами неземной красоты. Мы с ним расстались. На то было много причин. Но в наш последний разговор мы говорили о вас. Он проявил искреннее сочувствие и возмущался звонком из Москвы…
– Да, как только я пришел в себя, первое, что узнал, – что потерял работу.
Егор невесело улыбнулся.
– Наверное, прокаженные на острове чувствовали себя так же скверно. Хотя нет… Я же мог скрывать перед незнакомыми людьми, что на самом деле записан в прокаженные.
– Егор, но вы живы. Более того, вы производите впечатление благополучного человека.
– Нет, это не впечатление. Я и есть вполне благополучный человек. Я и лечу-то этим рейсом, потому что другого на это время не было. Иначе я бы путешествовал бизнес-классом, – пожав плечами, добавил он. – Вы знаете, Ангелина, я не верю в такие случайности. Наверное, мы должны были сегодня вот так неожиданно пересечься. И, наверное, это для того, чтобы я оглянулся на этот