статуя, целиком отлитая из чистого золота с сияющими вкраплениями драгоценных камней. Маку казалось, что глаза, взирающего на него из-под шлема неведомого существа, пылали голубым, небесным пламенем.
– Кто ты? – спросил принц, не произнеся ни единого звука. Зато воин, услышав вопрос, незамедлительно ответил:
– Ты.
Его высочество уже догадался что спит, но не переставал удивляться этому странному, весьма необычному сну. Здесь не было абсолютно ничего – совершенная, полная пустота окружающего пространства. Мак не имел ни рук, ни ног, ни глаз, ни языка, оттого-то он ничего не смог произнести, здесь был лишь золотой воин с пылающими глазами и сознание самого принца. Именно сознание, потому как мысль и взгляд его был чем-то большим, не имеющим даже точки в пространстве. Эти ощущения удивляли принца, но не меньше был его интерес к воину, а его ответ на вопрос лишь породил больше вопросов. Мак хотел было задать следующий вопрос, но всё вокруг исчезло вместе с, ворвавшимся в голову принца, голосом капитана:
– Ваше высочество! Вставайте, если не хотите остаться голодным.
Иб Авир
Иб Авир вдохнул опиумный дым и закрыл глаза. Дуккан с решётчатыми, узорными стенами-перегородками, множеством пёстрых ковров и духотой растворились. Лишь лёгкие, размеренные аккорды уда всё ещё доносились до слуха. Затуманенное сознание не знало трудностей и проблем, важен лишь миг – здесь и сейчас, всё же прочее Авира не интересовало, ибо он слишком хорошо знал, конец всего сущего близок, но никто из людей в этом забытом месте не знал кто он, и что ждёт совсем скоро весь Ай…
Когда-то очень давно Иб Авир сам отдал весь этот мир на растерзание, алчущих власти безумцев. Он ввязался в события, которые захлестнули и понесли его, словно речной поток, к тому моменту, когда от него уже ничего не зависело. Осознавая собственную беспомощность, он жёг камни в курительной трубке, сжигая время и собственные мысли. Будь у Авира хоть единый шанс что-то исправить, он бы воспользовался им, но конец света уже произошёл, просто наступит несколько позже – большинство людей о нём даже и не узнают, не увидят и не почувствуют, мир исчезнет и ничего больше не будет.
Под пламенем свечи твёрдые, ломкие куски наркотика плавились в чёрную, кипящую смолу и превращались в невесомый, лёгкий дым. Авир положил на низенький, в два хенда высотой столик трубку и, откинувшись на подушки, снова прикрыл глаза, отдавшись действию дыма.
Авир носил приставку к имени Иб – такое редко можно услышать, означало это, что у человека нет ни родины, ни родных, ни султана, ни веры. Человек, носящий такое имя, был опасен для общества, потому как не признавал над собой никакой власти, а значит не чтил ни людских, ни божьих законов. Такое имя носили султаны, чьи войска разбиты, подданные умерщвлены, а царства уничтожены и сожжены, да красные ассасины – кошмарные убийцы, всегда исполняющие оплаченный заказ, наёмники и пираты, головы которых жаждут заполучить во всех концах света. В каком-нибудь крупном поселении, где господствовала