проверить, что он на месте. Моя дочь не двигалась до начала пятого месяца. Это сводило меня с ума, потому что все мои подруги чувствовали что-то уже на второй месяц. Зато когда я наконец почувствовала шевеление, это была какая-то неземная радость. Вся беременность была сплошным моментом счастья. Она прошла легко, без осложнений. Я расстроилась, когда начались роды: мне очень не хотелось, чтобы беременность заканчивалась».
«Какую музыку вы хотите послушать?» – спросили Майю в родильном отделении. Давид сыграл Моцарта на кларнете. Так родилась Анна.
«Сейчас ей четыре. Она начинает спрашивать, откуда взялась. Я против того, чтобы скрывать правду. Я собираюсь сказать ей, что она появилась в результате чуда. И что чудо произошло благодаря одной женщине. Она не мама, она дала частичку своего тела. Думаю, дочь воспримет это без проблем. Не нужно драматизировать. Многое зависит от того, как ситуацию преподносят родители. Есть книжки и альбомы, объясняющие детям их появление на свет. О доноре знает пара близких друзей и семья. Остальные не в курсе. Я лично готова рассказать всему миру, но муж просит быть аккуратнее. В мире много людей, смотрящих на это по-другому».
Когда Майя забеременела, нашелся издатель для «Необитаемой» и роман был опубликован. «Я ходила на встречи с читателями и разговаривала о бесплодии с дурацкой улыбкой из-за гормонов. Когда дочь вырастет и прочитает роман, то поймет, как сильно ее ждали».
От 40 до 45 – «последний поезд в огне», время неизвестности и принятия трудных решений. Когда то ли еще можно родить генетически своего ребенка, то ли уже нельзя. Напомним статистику: считается, что после 42 лет беременность даст лишь один из десяти эмбрионов. Шанс забеременеть врачи оценивают как меньше 5 % [50].
Одни доктора будут предлагать 43-летней клиентке продолжать целиться в призрачную мишень, ну а вдруг она – меткий стрелок. Другие уговорят на донорскую яйцеклетку, чтобы не тратить деньги, силы, здоровье и время. Перспективе рожать «чужого» большинство воспротивится, продолжая делать «своего» на пределе возможностей.
«С 43-летнего возраста мы советуем всем французским женщинам брать донорские ооциты, – говорит Рене Фридман, – правда, за ними придется ехать за границу. В Россию, например, или в Испанию. Во Франции их купить нельзя, продажа запрещена. Их можно получить только бесплатно, если ваш случай будет одобрен этическим комитетом. Впрочем, это едва ли случится. Ооцитов не хватает катастрофически, донорство во Франции безвозмездное, за него не платят, доноров мало, и материал резервируют для молодых, у которых меньше риск выкидыша».
Профессор Фридман жестко настроен к тем, кто пытается обмануть судьбу и статистику, сражаясь за собственную генетику: «Когда 43-летней француженке говоришь, что ее шансы меньше 0,5 % и ей лучше остановиться, она отвечает: „Государство оплачивает эти попытки, поэтому я буду делать ЭКО снова“. Конечно, у людей есть право пытаться.