на одну ночку! Теперь уж скоро стемнеет, и дикие звери растерзают меня в пустыне».
«Нечего делать», вздохнула старуха, «оставайся сегодня ночевать, но завтра чем свет ты должен уходить, а то если царь узнает, что я приютила тебя, он велит схватить меня и посадить в тюрьму.
С этими словами она впустила его в дом, чему царевич был несказанно рад. Старуха принялась было готовить ему обед, но он остановил ее. «Не трудись, матушка, у меня все найдется. Сумка, дай нам пообедать!» сказал он, постукивая по своей сумке, и тотчас же перед ними появилось великолепное угощение на двух золотых блюдах. Старуха и царевич сели вместе за трапезу.
Когда они кончили, женщина встала, чтоб идти за водою. «Не трудись, матушка», снова остановил ее царевич, «у меня и вода под рукою». Он достал свою чашу, сказал ей: «Чаша, дай воды!» и чаша тотчас же стала наполняться водою. Царевич крикнул: «Вода остановись!» и вода остановилась. «Вот видишь, матушка», сказал он удивленной старух, «с этою чашею я во всякое время могу достать тебе воды; тебе незачем идти к колодцу».
Тем временем уже стемнело. «Отчего ты огня не засветишь?» спросил царевич.
«Нет надобности, сын мой», отвечала старуха. «Царь не велит нам освещать жилища, так как с наступлением ночи дочь его, царевна Лабам, выходит из дворца и садится на крышу. А она так сияет, что озаряет всю страну, и поля, и дома наши и мы при этом свете можем работать не хуже, чем днем».
И действительно, скоро царевна показалась на крыше. Одежда ее сверкала золотом и серебром; волосы густою волною падали до самых пят, на голов красовалась повязка из жемчугов и алмазов. Царевна вся светилась тихим сиянием как яркий месяц и была так прекрасна, что ночь обращалась в день под блеском ее красоты. Днем, она никогда не выходила из дворца; она показывалась только ночью. Зато подданные отца ее с нетерпением ждали ее появления на дворцовой крыше и, озаренные ее волшебным светом, спешили закончить начатое днем дело.
Царевич спокойно сидел на пороге хижины и любовался царевною. «Как она прекрасна!» – шептал он с восторгом. Царевна посидела некоторое время на крыше, потом встала и, удалилась в свои покои, где скоро заснула. Царевич тоже вошел в хижину, подождал, пока старуха заснет, сел на постель-самолет и пожелал перенестись в спальню царевны. Он тотчас же очутился там. Царевна крепко спала среди своих прислужниц. «Сумка, мне надо бетеля, много бетеля!» – шепнул царевич, и драгоценные листья мигом усеяли пол опочивальни. Царевич же спокойно вернулся в дом старухи. На следующее утро прислужницы царевны увидели листья и принялись с восторгом жевать их. «Где вы достали столько бетеля?» спросила удивленная царевна. «Мы, нашли их у ложа твоего, о, повелительница!» отвечали прислужницы. Никто не видал царевича и не знал, откуда взялись благовонные листья.
Раным рано на следующий день старуха разбудила царевича.
«Утро настало», говорила она, «пора тебе уходить! Узнает царь, что ты тут, он посадит меня в тюрьму». «Ох, матушка, дорогая, позволь мне еще денек остаться.