предпринимают серьезные и опасные попытки свергнуть лидеров. Они следят за политическими союзами в племени: если один шимпанзе защищает другого, он будет ждать ответной услуги в последующих конфликтах. Нарушение этого кодекса чести может привести к кризису, который повлечет распад их коалиции. Они участвуют в политических избиениях и убийствах, и эти акты насилия не являются результатом животной ярости – они тщательно продуманы и спланированы заранее.
Когда же какой-то шимпанзе наконец поднимается на самый верх, он руководит племенем не только с помощью агрессии. Ему также необходимо быть хитрым политиком. Известный приматолог профессор Франс де Вааль отмечал, что, когда альфа-самцы добиваются своего места на троне, они чередуют тактики поведения, и их занимают не только победы в драках и поддержание отношений с другими сильными самцами, но и защита более слабых членов племени от нападений: «Шимпанзе настолько быстро и умело собираются в группы, что лидеру племени, чтобы укрепить свое положение, нужны союзники и одобрение большинства, – пишет он. – Чтобы оставаться наверху, нужно находить баланс между насильственным подтверждением своего доминирования, удовлетворением своих сторонников и избеганием массовых бунтов. И если вам это кажется знакомым, то неудивительно, ведь наша политика работает точно так же».
Описанное де Ваалем поведение «великолепного» альфа-самца по кличке Лёйт дает нам захватывающую возможность взглянуть на те черты, которые наши «ближайшие родственники» считают частью своего идеального «я»: «Лёйт пользовался популярностью у самок, был умелым судьей в спорах, защищал обиженных и эффективно разрушал союзы своих противников, руководствуясь тактикой „разделяй и властвуй“, популярной как у шимпанзе, так у людей». Именно такое сочетание силы, мудрости и заботы представляет собой тот образец лидера, который до сих пор превозносят люди.
Итак, шимпанзе и люди похожи в том, что наши модели идеального «я» во многом совпадают, по крайней мере в общих чертах. Еще одно совпадение – озабоченность иерархией. У человека она сохранилась, потому что в наших племенах, как и в племенах шимпанзе, иерархии неустойчивы: главенство альфа-самца обычно длится менее пяти лет. Это означает, что вокруг нас постоянно бурлят интриги и слухи. Готовятся заговоры и одерживаются победы. Разыгрываются кровавые драмы. Статус представляет для нас особую важность во многом потому, что он в любой момент может измениться.
Еще одна общая черта наших видов заключается в том, что члены одного племени собираются в группы с целью напасть на другие племена. Антрополог Ричард Рэнгем заметил, что шимпанзе и люди склонны к «особо жестокой смертоносной модели межгрупповой агрессии… Из четырех тысяч видов млекопитающих и из десяти или более миллионов видов животных такое поведение характерно только для них».
Итак, мы – племенные животные. Мы озабочены статусом и иерархией, мы предвзято относимся к членам своей собственной