к бою на шоссе, настроение у людей было паршивое. Все из-за того, что он не мог объяснить командирам подразделений и бойцам, где они, где противник, где наш фронт, кто позади, кто впереди. Полное отсутствие какой-либо информации. Задача же была простой и в то же время не вполне ясной: «Держаться».
Однажды, уже перед сумерками, на шоссе появилась легковая машина. Мотовилов издали разглядел ее в бинокль. Ворохнулась надежда: штабная! Так оно и оказалось. Когда патруль остановил легковушку, из нее выскочил злой и испуганный майор и понес такую околесицу, что всем, кто стоял рядом, показалось, что тот не в себе. Мотовилов расстегнул кожаный реглан, чтобы тот увидел его полковничьи петлицы. Может, это, решил он, немного успокоит майора.
– Вы кто? Доложите по форме, товарищ майор, – оборвал он майора, давая тому понять, что здесь пока царят порядок и воинская дисциплина и командует этим порядком он, полковник Мотовилов.
Майор снова понес какой-то бессвязный бред, из которого, однако, можно было понять, что он работник штаба 33-й армии Резервного фронта, что фронта уже не существует, что немцы прорвались повсюду и с минуты на минуту будут здесь. Майор все время оглядывался на машину.
– Откройте дверь, – приказал Мотовилов. – Кто там еще с вами?
Мотовилов заглянул в машину и на заднем сиденье увидел еще двоих пассажиров. Звание одного не разглядел. А на другом, видимо, самом старшем из них, были петлицы комбрига. [5] Комбриг был молод, лет тридцати пяти – сорока. Тщательно выбрит. Глаза смотрели настороженно, но в этой настороженности чувствовалась самоуверенность, готовая в любое мгновение разразиться громами и молниями в адрес любого, кто посмеет задерживать его на дороге хотя бы еще одну минуту.
– Комбриг ранен. Командующему срочно нужна медицинская помощь, – услышал он за спиной уже более внятные слова майора.
Комбриг же напряженно молчал. Лицо его сделалось более спокойным и терпеливым. Вид порядка на дороге, окопы и готовые к бою бойцы, должно быть, вернули тому некоторую долю чувства самообладания.
– У нас есть хороший врач, – предложил Мотовилов и тут же спохватился, вскинул к фуражке руку и доложил: – Сводная группа в составе…
Комбриг с мучительной усталостью закрыл глаза. Доклад командира сводной боевой группы в составе таком-то, занявшей рубеж на таком-то километре дороги Бобруйск – Москва, его не интересовал.
– Ему нужен хороший врач, – с прежним ожесточением выкрикнул майор. – Пропустите нас!
– Разрешите выполнять поставленную боевую задачу? – рявкнул полковник Мотовилов неожиданно громко, так что качнуло штык часового, стоявшего справа от него. Мотовилов все еще не терял надежды разговорить комбрига и хотя бы разузнать у него, что происходит вокруг, чтобы понять, как действовать дальше. Тот, как показалось ему, кивнул, не открывая глаз.
Начштаба, стиснув зубы, шептал Мотовилову:
– Комбриг в порядке. Не ранен. Они просто бегут. Остановите их. Прикажите выйти из машины. Ему место не в тылу, а в кювете.
Но Мотовилов махнул рукой и приказал