было вынуть заглушку и просунуть прут в отверстие язычком вперёд. Пройдя дверь насквозь, язычок, падал, проворачиваясь на оси, и оказывался рядом с отогнутой частью засова. Оставалось только слегка потянуть дверь на себя и повернуть штырь вокруг своей оси. Язычок давил на засов, и дверь открывалась, не издавая ни малейшего звука. Петли и засов регулярно смазывались заботливыми студентами. Оставалось положить ключ на место, не забыть запереть за собой дверь на засов изнутри и вставить заглушку в отверстие.
Вот таким путём Максим и попал в здание общежития. Тихо ступая резиновыми подошвами кроссовок по ступеням, Максим добрался до своего этажа. Всё освещение коридора состояло из единственной лампочки, горевшей над выходом на лестничный марш. Комната Максима располагалась в левом крыле, полностью погруженном в темноту. Добравшись до двери, Максим вынул ключ, взялся за ручку и замер. Дверь со скрипом подалась внутрь комнаты.
– Да ну на…! – Не произвольно вырвалось у Максима. Он толкнул дверь, вошёл внутрь, хлопнул по выключателю:
– Ух ты ж …, – и замер.
Кровать блестела голой сеткой. Матрас, простыни, одеяло и подушка валялись на полу. Все дверцы письменного стола открыты, книги, тетради, фотографии, аудиодиски тоже на полу. Сверху лежал раскрытый тубус. Папки выпотрошены. Чистые листы ватмана раскатаны и заброшены под кровать. Раскрытыми оказались и готовальня, и коробочки со скрепками и кнопками. С кухонного стола сорвана клеёнчатая скатерть. Даже стаканчик для зубной щётки и мыльница, оказались опрокинутыми.
В течение нескольких секунд Максим раздумывал над случившимся, за тем выключил свет, тихо вышел из комнаты, закрыл её на ключ и остановился в раздумье. Постепенно до него начало доходить, что в его комнату вломились, внутри закипела злоба. «Кто?!», «Зачем?!», «Как проникли?!» и «Где, интересно, в это время находилась тётя Маша?!».
Максим, включил, вынутый из рюкзака фонарик, и двинулся к вахте, но его внимание привлекли грязные следы на полу. Следы привели его в туалет, где по полу разливалась большая мутная лужа. Так как туалет находился в самом конце коридора, то следами в коридоре был уляпан весь пол. Подходили они и к его комнате. Но дверь не выбита, а открыта. Значит или у злодея были ключи, или открыли отмычкой. Максим склонился над замком и внимательно осмотрел его. Замочная скважина сверху и снизу оцарапана чем-то острым. Отмычка. Ладно.
2
Тётя Маша, как всегда сидела у орущего телевизора, и пила чай с пирожками. Выпучив на Максима совиные глаза, она взвизгнула:
– Протасов!! Ты как попал в общежитие?!
Не отвечая на вопрос, Максим перемахнул через вертушку и, убавив громкость телевизора, двинулся к ней.
Глаза тёти Маши стали ещё больше. Закрывшись локтем, она затараторила:
– Ты чёй-то, Протасов? Ты чёй-то? Ни как пьяный? А ну…
– Погодите, тёть Маш. Трезвый я, абсолютно.
– А чего тогда, а?
– Кто ни будь из посторонних, был сегодня в общежитии? – Максим так глянул на тётю