настоящие карманные часы тебе, и себе, и мы, важные и взрослые, будем ходить по Рю де Пера и…
– Ага, – лениво отозвался Салим, – мечтай, как же. Откуда у тебя столько денег будет?
– А я обману всех! Я вчера тетку Хатиджу обманул, а ее не проведешь, ты же знаешь ее скверный нрав. А я сумел – сказал что какой-то налог и ничего я не понял, но томат на 15 курушей дороже. А томаты-то на базаре по той же цене, смекаешь?
– Ну и что?
– А то, ослиный ты сын, что 15 курушей я себе в карман положил! Вот, смотри!
Осман роется в карманах одежды, вынимает и с гордостью показывает несколько монет. Салим с жадностью глядит на целое состояние по мальчишеским меркам.
– Вот так и всех я обману, главное – делать это уверенно, самому верить в то, что говоришь. Я вот вчера верил и даже почти злился, когда тетке Хатидже рассказывал про налог и цену на базаре.
– Так она ж узнает!
– Так она когда еще узнает и узнает ли, и вспомнит ли, и вообще законы все время меняют. Да и уеду я скоро, меня наверное к дяде отошлют, на заработок. А вот вернусь – и всех обману, надо будет, весь Стамбул обману. Надо будет – Галатскую башню выкопаю и продам, и Галатский мост с ней вместе!
Салим невольно развеселился:
– Ага, кто-то купит мост, держи карман шире!
– Не умеешь ты мечтать, Салим! – глаза Османа загорелись, – купят, плохой мост что ли? Зато денег отвалят! И вот продам я его, и пройдусь султаном по Рю де Пера! А потом сяду на огромный корабль и уеду в неведомые страны….
Идиллию нарушил пронзительный крик. На берег, ковыляя по-утиному, почти бежала женщина в черных одеждах:
– Ах ты овечий ты сын, да чтобы тебя земля не носила, да чтобы тебе покоя не было, налог новый значит! Ах ты собачий хвост, да я тебя…
– Тетка Хатиджа! – заорал Осман, – бежим!
Парни схватили вещи и со всех ног бросились прочь.
И вот сейчас кто-то продает Галатскую башню, часы Долмабахче и прочее достояние республики.
Совпадение? Или Осман решил исполнить мечту детства?
На часах два ночи, лишь комиссар полиции Салим Чатай все смотрит и смотрит на карту Истанбула, обводит места мошенничества красным карандашом. Уже выпито немало кофе, уже луна, рыжая и наглая, смотрит в окна, словно говоря – нужно спать. Уже на столе нет места от бумаг и комиссар трет покрасневшие от усталости глаза.
К утру у него был готов план действий, а единственная найденная зацепка, призрачная, логичная и нелогичная одновременно, должна была привести к поимке Османа Сюлюна, самого наглого мошенника в истории Стамбула.
Расчёт комиссара Чатая был прост – наглец уже продал все, что только можно, не тронут оказался лишь Галатский мост. И припоминая тот старый детский разговор, он предположил – Осман оставил его напоследок, это будет венец карьеры, после этой сделки исполнится мечта, султаном пройдется Осман по Рю де Пера, после чего будет