Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза. Книга I
со счетов Лечкома, Кабаков и его присные получали деньги из специального секретного фонда, которым распоряжался упоминавшийся председатель облисполкома Василий Головин. Разумеется, распоряжался не единолично, а по согласованию со старшим товарищем Иваном Дмитриевичем (кстати, за владение этой «кубышкой» осведомленные номенклатурные товарищи называли Головина за глаза «Кошельком»). Само собой, номенклатурные работники не отказывали себе в разного рода расходах, которые можно было списать на административно-организационные нужды обкома партии. По итогам 1935 г. перерасход по этой статье партийного бюджета составил 226 тысяч рублей. Поездки в Крым и на Кавказ смело «проводились» по бухгалтерским документам как командировки, бояться было нечего, ведь Иван Дмитриевич Кабаков своих не сдавал!
Помимо разного рода приписок и бухгалтерских фокусов, кабаковские ставленники не брезговали и прямыми хищениями. Выше уже описывалось драматичное состояние дел в Уральском регионе со ссыльнопоселенцами, но Кабаков и его люди проблему не замечали в упор. Наркомфин целевыми переводами направлял деньги предприятиям на оплату труда раскулаченных, но эти средства систематически расходовались на иные нужды. ОГПУ в циркуляре №45 от 11 июня 1934 г. «О недочётах в работе со спецпереселенцами» особо отметил, что задолженность по выплате зарплат спецпереселенцам составляет 4—5 месяцев, а в отдельных случаях достигает 10 месяцев. В Свердловской области общая сумма невыплаченных спецпереселенцам денег на тот момент достигала 962 тысяч рублей – эти средства были зачислены на баланс предприятий, но по прихоти руководства оказались растрачены на что угодно, кроме зарплаты раскулаченным труженикам. Кстати, по абсолютной величине этой цифры Уральский регион оказался на втором месте в Союзе, пропустив вперед лишь Западно-Сибирский край, там обнаглевшая коммунистическая номенклатура воровала ещё больше.
Несмотря на отчаянно тяжелое положение с продовольственным снабжением населения, государственное руководство продолжало зерновой экспорт на протяжении всех 1930-х гг., и даже в пору голода 1933 г. за пределы страны было вывезено около 1,7 млн. тонн зерна. Опасаясь повторения голода на следующий год, Политбюро ЦК согласилось уменьшить зерновой экспорт в 1934 г. более чем в два раза. Наряду с хорошим урожаем это помогло стабилизировать ситуацию и даже создало иллюзию относительного благополучия. В стране стали массово открываться магазины коммерческой торговли, в которых продукты хотя и стоили в 7—10 раз дороже, чем в государственных «карточных» магазинах, зато для их приобретения продуктовые карточки были не нужны. Свою лепту в улучшение ситуации на продовольственном рынке внесли предприятия пищевой, холодильной, консервной промышленности, созданные в годы первой пятилетки. В 1933 г. в стране запустили первый завод по производству сухого льда, появилось первое советское