ударов попала мне по спине, вжимал голову в плечи. Мама плакала, пыталась меня оттолкнуть, но я вцеплялся в нее словно клещ, не оторвешь, и наши слезы смешивались горьким соленым потоком. Сколько бы она ни просила меня перестать, я сразу притворялся глухим, слепым и немым.
И каждый раз во время побоев я видел тень за моим левым плечом. И каждый раз плевал на нее, и она исчезала.
И каждый раз думал, неужели это действительно она? Моя смерть? И когда-нибудь не рассчитав силы, отец нанесет мне такие удары, от которых я уже не оправлюсь. Синяки на спине от его кулаков заживали довольно быстро, буквально в считанные дни, как и фингалы на лице, когда он в ярости все-таки с чудовищной силой отрывал меня от мамы и бил со всей силы по лицу.
Дело было печальное, но привычное. А непривычное и показавшее всю мою позорную слабость случилось через пару лет после знакомства с Миленкой.
Как-то я пришел как обычно после школы к ней домой, постучал условным знаком, но мне никто не открыл, я повторил стук несколько раз – безрезультатно. Тогда начал колотить в дверь, что было силы, стало страшно, вдруг с ней что случилось?
Она слегка приоткрыла дверь, буркнув, чтоб я проваливал и попыталась ее закрыть. Удивленный ее странным поведением, успел подставить ногу в дверной проем, не дав закрыть дверь, от чего получил удар с такой силой, что чуть не взвыл, но ногу не убрал.
– Проваливай, я сказала, – зло бросила она, – сегодня ко мне нельзя.
Несмотря на то, что я неплохо подрос и мне было уже одиннадцать, я был все равно на голову ниже ее, однако, с силой навалился на дверь, пытаясь открыть шире, и проникнуть в дом. Она резко на шаг отступила, я ввалился внутрь, чуть не врезавшись головой в стену напротив. В последний момент вернул равновесие, развернулся, заметил, что Миленка уже хотела схватить меня за шиворот, наверняка, чтобы выставить из дома, как нашкодившего котенка, но я успел увернуться из ее цепких рук.
– Да постой ты! – крикнул я. – Можешь объяснить, что случилось?! Я тебя чем-то обидел?! Что-то не так сделал?
– Уходи!
Она еще раз крикнула и снова попыталась меня схватить, неудачно, я может и был слабым, но был шустрым. В момент, когда она снова попыталась меня схватить, ее длинная челка, до того закрывавшая половину лица, откинулась, и даже в полумраке прихожей я увидел огромный фингал под ее глазом и разбитую губу.
– Кто?! – сразу перестав дергаться, спросил я.
Похоже что-то во мне изменилось, она перестала пытаться меня схватить, замерла, глаза расширились от удивления.
– Кто я спрашиваю?! – еще раз зло бросил я.
Волна ослепительной ярости охватила меня с головы до ног:
– Они? – кивнул в сторону родительской комнаты.
Она только отрицательно покачала головой.
– Последний раз спрашиваю, кто?! – от злости меня начало слегка трясти.
Она наконец рассказала. Шла со школы домой. В одном из дворов к ней