Карл Вилигут владел рунными формулами, дающими человеку абсолютную власть. Вы понимаете? Не случай, не борьба, не собственные усилия, а мощная поддержка сил природы, которая без твоего ведома и воли ставит тебя на пьедестал.»
Санин снова замолчал. В глазах Чабана забегали огоньки.
«Я хочу продать вам этот материал, Петр Евгеньевич. Именно вам. Берия серьезно верил в возможности Вилигута. Ему очень нужна была формула абсолютной власти. И он почти ее получил. Почти… Прочтите это. Если вас это заинтересует, я продам вам эту папку за десять тысяч долларов.»
«Не вижу логики, майор, – Чабан говорил, пристально глядя на Санина. – Если формула этого Вилигута не туфта, зачем тебе продавать ее?»
Санин засмеялся. «Ну, помилуйте, Петр Евгеньевич. Какую практическую пользу смогу я из этого извлечь? Да и зачем мне это? Эта формула нужна вам. Вы ведь, как я понимаю, затеяли поход во власть. К тому же, формула не лежит на поверхности. Недаром я сказал, что он ее почти нашел. Однако, при умелой постановке дела поиски несложно завершить. Но не мне, а вам – человеку со связями и возможностями!»
«Хм, – недоверчиво перебил Чабан. – Раз она такая ценная, чего ж ее тогда в архив сдали?» Он кивнул на надпись. Успел, значит, все заметить.
«После расстрела Берии на папку не обращали внимания – не до того было. В 58-м Хрущев назначил председателем КГБ Шелепина и потребовал от него немедленной „десталинизации“ органов безопасности. Шелепин перетряхнул Комитет основательно. И папка Вилигута как „пережиток“ „бериевщины“ отправилась в архив: Шелепин был из поколения „комсомольцев“, его больше интересовало „светлое будущее“, чем „темное прошлое“, думаю, он лично ее даже и не смотрел.»
«Не знаю, майор, не знаю. – Чабан отстранился от Санина и развалился на сиденье. – Попахивает лажей.»
«Ну, что ж, – пожал плечами Санин. – Как хотите. Насильно мил не будешь. Я ведь вам первому решил предложить. Чтобы попала в хорошие руки. Ну, нет, так нет. Ею ведь еще люди интересовались. Извините, что отнял ваше время.»
«Ну, и кто ей интересовался?» Чабан повернул голову к Санину.
«А это, Петр Евгеньевич, – Санин посмотрел на Чабана твердо. – для наших с вами отношений не важно, ведь так?»
Санин медленно убрал дело в общую папку и начал аккуратно завязывать тесьму.
«Ну, ладно. Считай, что уговорил. – Чабан как бы нехотя потянулся рукой вперед. Санин не мешал ему взять папку из своих рук. – Посмотрю. Если туфта – верну обратно. Если нет – приедешь за баблом.» Чабан развязал тесьму, достал дело и вернул общую папку Санину.
«Ну, что ж. Тогда – по рукам. И позвольте теперь откланяться. Завтра жду вашего звонка.»
Санин оставил общую папку на сиденье и, подвинувшись на край, повернулся к Чабану спиной. Открыв дверь, он выкарабкался наружу и снова заглянул в темноту салона.
«До завтра, Петр Евгеньевич.»
«Пока,