неловко улыбаясь из-за недопонимания, которое я доставил Аллу.
– Ладно, и, правда, странно иметь напарника, уже в какой раз? – говорил он, будто пытаясь, толи поддержать меня, чтобы я не так сильно волновался, но, что ему еще оставалось делать?!
– Ты мой первый, точнее второй, елси только не считать старшого, ты мой первый! – говорил я, нервничая, логично, а как без этого?!
– Я очень устал, наверное, надо уже спать ложиться, чтобы сразу же, с самого утра приступить к делу. – Сказал Ал, посмотрев мне прямо в глаза, ну и что мне оставалось делать, я чуть прикрикнув, сказал:
– Точно!
2
Габриель сидит в крест за столом, что-то печатая на машинке. Он очень увлечен своим делом, наверное, записи о демонах, и приведениях, которых он встретил. Во рту у него сигарета, уже десятая за этот вечер. Растрепанная рубашка, лохматые, зачесанные назад волосы, синяки под глазами, и неимоверно усталый вид. Сам его внешний вид говорит о том, что он вымотан, и ему стоит поспать, или отдохнуть другим образом.
– Ох, твою мать! – простонал Габриель, откинувшись на спинку своего кресла. – Черт, этот проклятый демон, я закрыл его рот и глаза, но он до сих пор хочет выбраться из моих глаз, беснуется там, даже эти слова слышит, сука! Да еще и эти церковники, только и могут, что твердить о том, что людей надо спасать от демонов, а не покупать дома, изгонять оттуда духов, и продавать их в несколько раз дороже! Сука! – простонал Габриель, взявшись за голову.
– Почему я вообще говорю вслух? Может потому, что уже сижу в этом доме три дня? Даже на улицу не выхожу, слава богу, что сигарет тут много, а то помер бы! Ничего вообще не понимаю, какого черта! Чтоб все вы сгорели к чертям в аду, лишь за то, что испортили мою жизнь! Меня считают особенным, говорят так, будто я умственно отсталый! Они так хотят меня заполучить, будто я игрушка какая-нибудь! Говорят, что со мной их перестанут считать сумасшедшими! Эй, Эб, что думаешь об этом?
– …
– Чего я ожидал, сам же закрыл тебе рот, не парься, скоро ты вообще перестанешь осознавать себя, надо просто еще чуть-чуть попытать того демона, он то мне все покажет, он твой прототип, еще чуть-чуть, и ты станешь просто опухолью в моей голове, которая постепенно меня убивает! – Хыхыхыхыхыхыхыхыххы! – смеялся Габриель, окунув голову в свои ладони. Смех был усталым, изнеможенным, полным ненависти и боли, полный всего того дерьма, что окружало Габриеля всю его жизнь, с самого детства: Сумасшедшего отца, что без согласия ребенка, заключил сделку с одним из девяти демонов, матерью, которая ненавидела его, и сестрой, одной единственной, которая любила его, но, уже ничего не изменить, ведь мертвых, нельзя воскресить. Нет, можно, но, они будут совсем не теми людьми, что при жизни, а совсем другими, пустыми куклами, выполняющими любой твой приказ.
Долгая затяжка, стряхивание пепла, и по новой. Бесконечное курение, полностью, хоть на некоторое время, снимающее то дерьмо, что творится на душе, и в голове у Габриеля.
– Нужно будет завтра выйти на улицу, да