утреннего сна юного монарха, он подошёл к двери в ванную комнату и плотно запер её. Видать, какой-то растяпа из дворцовых водоносов принёс свежую воду для питья раньше, чем это требовалось по расписанию службы. При этом бестолковый слуга изрядно наследил мокрыми башмаками на паркете возле секретера и туалетного столика. Но мало того, по выходу из опочивальни он пролил воду на пол, так ещё и дверь неплотно закрыл!
Исправив огрехи в виде цепочки из лужиц от мокрых следов, Бонтан вернулся к непосредственным обязанностям первого камердинера. Прежде чем будить короля, он каждое утро лично убирал золу из камина и заново разводил огонь, потом ещё раз проверял порядок во всей опочивальне, а кроме того, в кабинете и в ванной комнате. Он сам следил за тем, чтобы горячая вода для умывания и подогретые простыни для растирания после были доставлены в королевскую ванную комнату точно к семи часам.
Не ограничиваясь одним лишь поверхностным осмотром вверенной ему территории, Бонтан выходил из покоев короля и заглядывал в комнату прислуги. Обычно он же посылал гонца в дворцовую кухню с распоряжениями о завтраке. Своей обязанностью он также считал непременно появиться в Большой приёмной. Там он формально сообщал гвардейскому офицеру, стоявшему на посту в карауле и королевскому секретарю, что его величество готов к пробуждению.
Всё это было издавна заведённой утренней рутиной в покоях французских монархов. И этот порядок никогда не нарушался на протяжении веков, тогда как поколения королей и даже целые династии сменялись на троне. И, хоть далеко не все властители Франции неукоснительно следовали каждому пункту утреннего расписания, дворяне и прислуга, состоявшие на почётной службе в Королевском Доме, то есть служившие непосредственно королю или членам королевской семьи, жившим в королевском дворце, соблюдали этот порядок с точностью до минуты.
Итак, не торопясь и без лишней суеты, Бонтан принялся за дело. Он присел на корточки возле камина и с помощью щётки выгреб золу, чтобы высыпать её в ведёрко. Покончив с чисткой, он выбрал из горки свежих, ещё пахнущих древесиной и смолой поленьев, что дворцовый истопник принёс накануне, пять наиболее сухих и составил из них аккуратную пирамидку. Дождавшись, когда самое большое полено, положенное в основании пирамиды, занялось пламенем от зажжённого трута, Бонтан поднялся и, тяжело вздыхая, отряхнул колени. Он ещё раз прошёлся щёткой возле невысокой кованой оградки камина, сметая остатки золы и мелких опилок от поленьев. Высыпав всё это в ведёрко, он убрал его с глаз долой, поставив рядом с ящиком для песка в неглубокой нише, спрятанной за декоративной колонной.
Слева от камина, под массивной мраморной полкой стоял невысокий шкафчик, похожий на секретер, но без крышки для письменного стола. За чёрными инкрустированными золотым узором створками скрывался ряд выдвижных полок. В одной из них хранился ящик с обрезками