и ненадолго, но в ближайшие дни он точно не захочет пускаться на поиски новых приключений. И к тому же он хотел понаблюдать за тем эффектом, который должен был принести проведённый им ритуал. Ведь и Людовик поверил в его действенную силу – значит что-то грандиозное должно было непременно произойти.
– А теперь осторожней, маркиз! Мы идём очень близко к стене вестибюля. Собственно справа от нас уже не стена, а только полотно гобелена. Так что шагайте тише и не касайтесь руками стен. Не стоит привлекать к себе внимания.
– А там кто-то есть? – шёпотом спросил Франсуа и провёл рукой по шероховатой поверхности задней части полотна.
– Пока никого. Ведь пажеский караул в эту ночь отменили. Но мало ли кому вздумается забрести сюда чисто случайно, – также шёпотом ответил дю Плесси-Бельер и остановился.
Осторожно пошарив пальцами по полотну гобелена прямо перед собой, он отыскал нижний край и приподнял его, чтобы выглянуть наружу.
– Мы на месте, – шепнул он, обернувшись к Франсуа. – Выйдем через те двери. Они ведут в коридор для прислуги. А дальше прямиком в конюшни. И там я оставлю вас.
– Спасибо, – отозвался из темноты Франсуа.
– Но это ещё не всё, – дю Плесси-Бельер не спешил выходить наружу. – Запомните, маркиз, всё, что вы рассказали мне и мадам де Ланнуа, останется строго между нами. Я позабочусь сделать так, чтобы ничто не указывало на ваше участие в этом деле.
– Но тот человек, на которого вам указали, чтобы вы передали его в руки господина де Сент-Эньяна, он ведь не пострадает? – Франсуа был решительно настроен взять всю вину на себя, а не перекладывать наказание на чужую голову.
– Конечно же пострадает, – с внезапной жёсткостью ответил дю Плесси-Бельер. – И вы должны твёрдо запомнить, Франсуа, что у каждого нашего поступка будут последствия. Это неизбежно. Но на этот раз вместо вас пострадает кто-то другой. Вы даже не знаете кто он. Но вы должны понять самое главное: если вина останется на вас, то пострадает больше людей. Все те, кого вы очень хорошо знаете. Те, кого вы любите. И в первую очередь ваш отец. А также ваши сёстры и их мужья, и даже их братья и сёстры. И даже те люди, кто служит вам и вашей семье. Понимаете? Всё это очень серьёзно, друг мой. И бравада здесь неуместна. Итак, человек, который вам незнаком или ваша семья? Каким будет ваш выбор?
– Но как же так? – опешил маркиз и, неловко оступившись, ударился спиной о холодную стену. – Ведь нельзя наказывать других за чужие проступки! Это же нечестно!
– Вы наивны и пока очень мало знаете о мире, в котором мы живём. Но вам придётся повзрослеть.
Жёсткость и безапелляционный тон этих слов не нравились Франсуа, он потянул дю Плесси-Бельера за рукав, заставив его обернуться, и высказал таким же суровым и решительным тоном:
– И всё же, я не согласен.
– Вот как? Чего же вы хотите? – усмехнулся дю Плесси-Бельер.
– Пусть