обворовывали одновременно, склады сгорели в одну ночь, – несмотря на то, что события, о которых рассказывал Георгий Леонидович, были не самыми радужными, он улыбался. В них для него застыла общая жизнь с братом. Ценная жизнь, которой больше нет. О брате остались лишь воспоминания.
– Гера? Вы называете Юрия Леонидовича Герой, – Егерь понял почти сразу и решил уточнить. – А вы Георгий и родители вас называли…
– Тоже Герой, – закончил собеседник, почти просияв. Егерь его понимал. Значит, появлялась надежда. В важном деле появится понимающий человек. Возможно, будет и результат.
– Понимаю, звучит как мистика или психологическое заболевание, – Георгий Леонидович хмыкнул и закатил глаза. – Ну да, как звучит, так, по сути, и было. Заболевание и не одно. Мы с этим жили.
Мужчина вновь стал серьезным:
– В день, когда его убили, в момент, когда он умирал, я испытал нереальное счастье. Такая эйфория, ничего подобного я никогда не чувствовал. А потом пришло осознание, что этот кайф в меня вливают и вливают, я уже не могу больше, захлёбываюсь, а мне дают и дают. И он умер, – собеседник Егеря помедлил, подыскивая слова, вспоминая то, что описывал. – А я почему-то нет. Хотя накрыло такое странное чувство, что умер. Я даже, помню, осматривал кабинет, отмечая, что после смерти, наверное, должно быть все по-другому, а не как на работе. Выходил за дверь, просил Ирину Артемовну кофе принести, позвонил кому-то. Юрия обнаружил я, вы, наверное, знаете. Кинулся к нему домой, потом на квартиру, куда он женщин водил. Пока через все пробки проехал…
Егерь слегка склонил голову, размышляя над историей.
– Давайте, скажу другими словами. Понимаю, что тяжело понять, похоже на бред сумасшедшего. Мне тоже сложно объяснить, – Георгий продолжил. – Перед тем как он умер, его кто-то чем-то накачивал. Это доставляло ему удовольствие. Неземное. Гера осознавал, что умирает от этого и не мог остановить. Не хотел останавливать. Я сначала подумал, что наркотики. Ждал, скажут, он умер от передоза. Хотя наркотой мы никогда не баловались. И в крови наркотиков не обнаружили. Там и алкоголя-то не было. Он с девушкой был, когда Герка трах… занимался сексом, он не пил. Говорил, что алкоголь притупляет чувства и ощущения. Да и физически он уже не тянул процесс, если выпивал. Женщины – да, это был его… наш наркотик, – хозяин кабинета легко и просто раскрывал самые интимные секреты, будто признавался, что чистит зубы по утрам не мятной пастой, а содой. – Так что я ума не приложу, что за удовольствие такое, которым его накачали. Его перенаполнили кайфом, и именно этого не выдержало сердце. Это сделали намеренно. Его убили. Найдите убийцу.
В кабинете повисло молчание.
– Георгий Юрьевич, а вы после смерти брата ждали смерти? – Егерь ждал, что этот вопрос мужчина поднимет сам. Если с ними происходили одинаковые события, наверняка и смерти они ждали одновременной.
– Ждал, конечно, – согласился собеседник. Он немного помолчал и даже край губы закусил. – Даже