складывались общинные отношения. Такими стали районы российского Севера, а также районы Аляски, Заполярья, Дальнего Востока, острова Северного Ледовитого океана, китайские провинции, южно-азиатские ярданги – иранские, иракские, тюркские, казахские перекати-поля и закавказские юртовые комплексы.
Лаборатория имела название «Три Н», что соответствовало аббревиатуре слов «новое, нестандартное, неизведанное».
Чиновники от Академии наук сначала хотели разместить Копуна на орбите Земли, чтобы «уменьшить зависимость от возможных экстримов», но российская Служба безопасности не согласилась с таким предложением, работающим на зарубежные спецслужбы, и Вестника транспортировали в Дубну, подальше от суеты разведок и спецслужб. Да и частные археологи были не прочь завладеть артефактом, побывавшим в другой Вселенной, поэтому размещение Копуна в российской лаборатории имело смысл.
К неудовольствию Дарислава, в свите Паровски он неожиданно увидел майора Голубева, о странном поведении которого ему не раз сообщал терафим Оскар. Майор действительно изменился, и не в лучшую сторону, и, кроме того, он слишком много времени проводил в компании Дианы, что не могло не настораживать. Этот красавец мачо тридцати лет от роду, несмотря на отсутствие опыта и прогресса в своих непосредственных делах, карабкался по карьерной лестнице быстрее самого Дарислава, ещё недавно бывшего его командиром. Всего год назад Голубев был лейтенантом космоспасателей, но благодаря дяде (обыденная история в духе личностных отношений и связей) стал заместителем начальника подготовки космолётчиков и получил звание капитана, а потом, через два месяца, и майора. Поговаривали, что он вскоре получит звание полковника и займёт место Бардина, который, в свою очередь, двинется выше.
Дарислав как-то спросил Исидора Апухтина, директора Службы безопасности ЦЭОК, чем так привлёк внимание руководства майор Голубев, что его используют буквально как затычку к любой бочке, повышая до полковника, и Апухтин ответил:
– Ну, он классный рукопашник.
Дарислав усмехнулся:
– В наших рядах достаточно хороших рукопашников.
– Да, я знаю, что ты был чемпионом Восточной Конфедерации.
– Давно это было, ещё до моих рейдов к звёздам. Да и не о себе я думал.
– Голубев – хороший аналитик.
– И этого добра хватает, хотя о том, что он хороший аналитик, я знаю только от вас.
– А ещё он трикстер, которого негласно опекают медслужбы.
– Жаль, что трикстеров становится в спецслужбах всё больше, – покачал головой Дарислав. – Практика показывает, что они нестабильны. Хотя при отборе в экспедицию «родословную» рекомендовали не брать во внимание.
Апухтин помолчал.
– У Голубева три хромосомы: одна из них – от тигра.
– С ним экспериментировали наши медики?
– Его отец экспериментировал с собственным сыном ещё до