и не объявил о том, что хочет торговать с западными племенами – с обитающими к западу от Скалистых гор.
Последовала глубокая тишина, которую прервал Жир Спины Бизона, который, хмуро усмехнувшись, сказал:
– Прямо сейчас восемьдесят моих юношей идут в поход на Плоскоголовых.
Ребра Орла, вождь кайна, добавил:
– Пять лет назад мы заключили мир с Плоскоголовыми и позволили им охотиться на бизонов на наших равнинах, и что они сделали в ответ на это? На Желтой реке они убили мужчин из охотничьего отряда, забрали их вдов и лошадей. Никогда, никогда больше я не выкурю трубку с этими лжецами с запада!
– И я! И я! – закричали другие вожди. И один из них добавил:
– Все же мы очень их ценим – ведь они выращивают отличных лошадей, на которых мы ездим!
В ответ раздался громкий хохот и хлопки ладоней.
Фактор снова набил трубку и протянул ее Три Медведя, жрецу солнца племени пикуни, и одна из его жен, красивая молодая женщина, которая все время сопровождала его, робко взяла из очага уголек и что-то шепнула ему на ухо, когда подавала его ему. Потом, выдохнув облачка дыма вверх, к небесным богам, и вниз, к матери-земле, он пустил трубку по кругу и сказал:
– Моя жена из племени кутенаи, которая здесь, сказала мне, что мы должны пригласить кутенаи прийти сюда и остаться с нами на лето.
И потом я услышал голос женщины, что было впервые, потому что обычно женщинам не разрешалось говорить на советах вождей. Тихо, прерывающимся голосом, она сказала:
– Да, о вожди. Во имя вашей любви к своим женам и своим детям я прошу вас пригласить сюда мой народ. Я не видела их с тех пор, как стала женой этого мужчины, а с тех пор прошло семь зим; той зимой они стояли лагерем и охотились вместе с пикуни на Медвежьей реке. Я так хочу, о, как же я хочу увидеть мою мать, моих сестер и братьев…
Она не могла больше говорить, и, накрыв голову накидкой, тихо заплакала.
Обсудив кутенаи после просьбы женщины, все согласились с тем, что они люди храбрые, добросердечные, благородные, щедрые на подарки в виде хороших лошадей, хорошо выделанных шкур животных, которые водятся в горах, сушеного камасса и биттеррута (съедобные клубни), и что стоит разрешить им провести с нами на равнинах еще одну зиму. Но приглашать их было ниже достоинства для Настоящих Людей. Пусть сами попросят разрешения поставить свой лагерь на нашей стороне и охотиться на наших бизонов; они, разумеется, получат столь ценное разрешение.
Большая трубка, сделав круг, вернулась наконец к фактору, и тот, убедившись, что она докурена до конца, выбил из нее пепел и воскликнул:
– Куй! Ит-си-нит-си! (Вот! Она закончилась!) – фраза, которая означала, что все вопросы решены и можно расходиться.
Вожди стали расходиться. Когда они вышли, он велел мне задержать шамана, Три Медведя, и его жену. Когда они снова уселись, он попросил меня спросить ее, что не давало ее племени охотиться на бизонов в наших землях последние семь зим.
– Этого