начальные позиции, шаги и как правильно держать меч. И когда у меня начало получаться, он плавно перешел к основам атаки и парирования.
На следующий день у меня так болела правая рука, что я решила посвятить его спокойным занятиям и все же наведаться в библиотеку. Как ни странно, в коридоре на моем пути возник лейтенант. Это можно было посчитать за совпадение, но, когда он, с присущей ему любезностью, предложил меня сопроводить, в голову закрались некоторые сомнения.
«Неужели комендант попросил его следить за мной?»
Между тем лейтенант галантным жестом предложил взять его под руку, отчего я раскраснелась, ведь здесь, еще никто так со мной не обращался.
Пока мы шли по коридору, я украдкой поглядывала на него, слегка повернув голову. Лейтенант смотрелся весьма благородно: его осанка и ровная походка. Приятные черты лица также вызывали интерес. В них было, что-то необычное…, наверное, карие глаза. Это довольно редко встречается у блондинов.
Мне захотелось о чем-нибудь с ним заговорить, но я не могла придумать подходящей темы. И словно прочитав мои мысли, он начал первым.
– Как Вам жизнь в крепости?
– Пожалуйста, не называйте меня на «Вы». Мне от этого неловко…
– Хорошо, тогда я попрошу о том же самом, – он мило улыбнулся, что вызвало во мне еще большее смущение, – и все же…, тебе здесь нравится?
– Вполне, – ответила я, – раньше мне доводилось любоваться Нанстом лишь издалека, и я никогда не думала, что однажды окажусь в его стенах.
– Значит ты из этих краев? – догадался Отис.
– Да, из Новогорья.
– Если не ошибаюсь, интендант иногда закупает дичь у местных охотников…
Внезапно моя рука дрогнула, и пальцы чуть сильней сжали предплечье офицера.
– Я что-то не то сказал?
– Нет, нет, – на моем лице снова появилась улыбка, но внутри все словно перевернулось. Я знала, что он говорил о Тамире и его отце.
– Вот мы и пришли, – Отис распахнул передо мной тяжелые двустворчатые двери.
Нас тут же окутал запах пергамента и древесины, исходивший от многочисленных стеллажей. Возникло ощущение, будто мы оказались в храме, где каждая вещь священна. Даже свет приобретал сакральный золотистый оттенок, а в проникающих, сквозь оконные стекла лучах, искрилась пыль.
Я заворожено принялась осматривать интерьер: возвышающиеся до потолка полки, изящные подсвечники, большой покрытый лаком стол посредине зала, подвязанные лентой шторы песочного, как и все вокруг, оттенка.
– Кан! – лейтенант, между тем окликнул молодого, гладко причесанного монаха, который сновал среди стеллажей. Видимо, он следил здесь за порядком.
– Сэр!? – отозвался тот. На его лице, усыпанном юношескими прыщами, проступило недоумение. Он нервно поправил воротничок на худой шее, прикрывая выступающий острый кадык.
– Леди необходимо найти несколько книг, принесешь ей все, что она попросит! – распорядившись, Отис поцеловал на прощанье мою руку, и пока не стих