зияли темные, холодные сейчас дюзы ускорителей, вибрировал в холостом режиме угловатый контур ГС-привода: как раз сейчас экипаж проводил его тестирование. Олицетворение мощи Земли. Один на один земной крейсер справится с любым врагом.
Корабль запросил опознавательный код. Бабаев отодвинул Фархада, ввел сам. В борту корабля появилось отверстие, и шаттл, аккуратно гася скорость, влетел в шлюз. Створки за кормой сомкнулись, раздалось шипение сжатого воздуха. Раздвинулась дверь впереди, и Фархад повел челнок на воздушной подушке к указанному месту в ангаре.
– Вот и ладушки, – резюмировал Гржельчик, вылезая наружу.
Фархад повернул ключ, гася двигатели, вылез следом. Осмелев, решился задать вопрос:
– Капитан, у вас рана на голове. Вы дрались с шитанн?
Гржельчик поворотил к нему лицо и хмыкнул:
– Рана? Ну-ну. Избавляйся поскорее от романтических бредней, стажер. Это жена меня сковородкой приголубила.
Потер шишку и зашагал по коридору, оставив его на попечение Бабаева.
– Ну что, принц? – тот добродушно ткнул его кулаком в плечо. – Пошли знакомиться?
– Не зовите меня принцем, пожалуйста, – попросил Фархад. – У меня имя есть.
– Имя у меня тоже есть, – усмехнулся он. – Причем такое же, коли не заметил. А кличут меня Бабаем отнюдь не оттого, что имя произнести сложнее. Пойдем-ка, принц. Вон они, наши пилоты, в нарды режутся.
Знакомство с группой пилотов не заняло много времени.
– Мы – Фархады, а ты кто? – прогудел усатый коренастый дядька.
Дядька оказался иранцем. Фархад Усмани по прозвищу Мюслик. Слева от него сидел рыжий Фархат Камалетдинов, отличие которого на одну букву проявлялось лишь в документах и на слух не воспринималось. Его представили Футболистом. Правее расположился седоватый блондин Фархад Фархадович Федотов – вообще нонсенс какой-то. Новички порой подозревали, что он, прибившись к пилотам «Ийона Тихого», банально поменял имя, чтобы не выделяться, но, узнав об отчестве, скисали. Семейная традиция, говорил он. Когда-то у кого-то из предков был друг, и то ли жизнь ему спас, то ли доброе имя… В общем, у сибиряков Федотовых старший сын – всегда Фархад. Именовали его Федот Федотович. Последним в компании был толстый маори, второй пилот. Звали его… нет, не Фархад. Калиоки. Но большинство обращалось к нему по прозвищу – Второй Фархад.
И тут-то молодой человек понял, что быть ему в этой команде Принцем, хочет он того или нет.
Эйзза, зевая, вышла в гостиную, завернувшись в желтую пушистую накидку.
– Ой! Хирра Мрланк! А что вы тут делаете?
Задремавший на диване шитанн приоткрыл один глаз и, болезненно сощурившись, процедил:
– Вообще-то это мой номер. А вот что вы обе тут делаете?
– Вас ждем, – хлопнула глазами Эйзза. – Что же вы к нам не зашли?
– Я заходил, – прорычал он.
Морщась, он сел. На порог спальни лениво выплыла Айцтрана в другой, кружевной накидке Эйззы.