пассажирам и соберусь. Гржельчик, – он нерешительно поколебался, – у тебя гречка есть?
– Как не быть? – усмехнулся Йозеф. – Этого добра в каждом рейде вагон и маленькая тележка. Тащи реттихи и бьярц. И что там у тебя еще завалялось.
– Отбой тревоги, – бросила Василиса и откинулась на спинку кресла, убрав руки с пульта. – Доклад о состоянии всех систем.
Они победили. Поле боя осталось за крейсерами, из восьми врагов ушли лишь двое. Напряжение отпустило, и расслабленные ладони слегка дрожали. Отходняк. Лицо Васи было спокойно, но нет смысла врать самой себе: все могло кончиться плохо.
Она вполуха слушала рапорты. Пожар в правом модуле локализован и в течение часа будет потушен. Потеряно несколько орудий, три ускорителя по правому борту, кое-какое внешнее оборудование. Могло бы быть хуже. Было бы гораздо хуже, если бы «Ийон Тихий» не находился рядом. Он прикрывал медлительный «Анакин Скайуокер», пока мог, взял на себя половину врагов, самую опасную их половину, увел в сторону быстрые подвижные драккары и там вместе с «Райской молнией» перестрелял их. А потом они вернулись и разогнали эсминцы, кружащие, как стервятники, над крейсером-инвалидом – гъдеане, почуяв слабину «Вейдера», сами не ушли бы. У Васи в жизни было несколько дней рождения, и сегодня случился еще один. Если бы не Гржельчик, сейчас на месте «Вейдера» клубилась бы пыль, а на далекой Земле мать заказывала бы молитву за упокой беспутной дочери. Мать с самого начала не одобряла ее профессию. Однажды кинула: «Если тебя так тянет к космосу, лучше бы работала проституткой в космопорту!» Н-да, в проституток редко палят из боевых лазеров.
Мать, конечно, не думала, что говорит. И она, Вася, по всему видать, в нее пошла. Что она наговорила Гржельчику, прости Господи? Аж вспомнить страшно. Зачем она это сделала? Она точно помнила, что не хотела его обидеть. Наоборот, была благодарна за шнурогрызок и за то, что согласился помочь с ремонтом. Может, не настолько благодарна, чтобы тут же лечь в постель, но вряд ли стоило спускать на мужика всех собак. Ну, поторопился немного… Она сама не понимала, что на нее нашло. Прямо наваждение какое-то. Словно не она это была, а какая-то другая Вася, злая, язвительная и совсем на нее не похожая. Терзаясь сомнениями, она спросила у епископа Гурского, правильно ли поступила. Конечно, правильно, поддержал ее святой отец. Ты достойно отринула грех прелюбодеяния и посрамила соблазнителя. Но почему-то душа ее не успокоилась. Лишь возникло понимание, что впредь она не станет обращаться к епископу за советами.
Надо извиниться перед Гржельчиком. И повод есть: бой закончен, время отдать друг другу должное, подвести итоги, принять какие-то решения. Василиса приказала готовить бот. И надела кружевное белье, чисто на всякий случай.
Гржельчик выпивал с каким-то вампиром. Пил даже не приличную водку, а медицинский спирт. У Василисы это вызвало безотчетное раздражение. Мало того что пьяница, еще и пьет что попало с кем попало!
– Вот так все и было, – произнес вампир, заканчивая какой-то рассказ, хмуро поднес к губам стопку и выпил, поморщившись.
Он не обратил на вошедшую никакого внимания, и это ее взбесило. Ну и что же, что он сидит