пожал плечами.
– Не знаю, но что-то важное. Они держат связь и ждут тебя.
Ортленна вдруг испугалась. Земляне вызывают ее в неурочный час явно не для того, чтобы поболтать или пригласить в гости. Что-то случилось. Нападение? Авария? Она вскочила, сунула ноги в тапочки и поспешно завернулась в накидку. Волосы! На ночь Ортленна распускала свой пучок. Смущаясь, она принялась сматывать черные пряди, втыкая шпильки. Охранник отвел глаза. Цаххайнам проще: всего лишь немного лака.
– Слушаю, – ворвавшись на дежурный пост охраны, она натянула наушники. – Ортленна Лис.
– Ортленна, это Захар, – не любит он официально представляться. Неужели не знает, что все разговоры записываются? Знает, конечно, сам же, небось, и распоряжается записывать. Но формальностями пренебрегает. – Наши с орбиты передают, подошел линкор «Райская молния».
Сон моментально слетел. Корабль здесь! Почему же капитан сам не сообщил на рудник? Дура, выругала она себя, нормальной связи ведь нет.
– Ортленна, к вам спускаются шаттлы с людьми и оборудованием. Готовьтесь принять.
Она не переставала верить, что это когда-нибудь произойдет, а когда произошло, показалось нереальным чудом. Она не ожидала чуда прямо сейчас. Ждала любых неприятностей, самых страшных, а о хорошем боялась думать, чтобы не спугнуть. И не спугнула! Вот оно, чудо, падает с неба в руки.
– Захар, – прерывающимся от счастья голосом прошептала она, – спасибо.
Если бы он был рядом, она бы его поцеловала.
– Да не за что, – мягко рассмеялся он.
Да просто так!
Медицинский комплекс в Урхентейсте был огромен. Полтора десятка строений, в том числе многоэтажных, раскинулись среди деревьев с густыми фиолетовыми кронами, которые тянулись к зависшему в небе солнцу. Белокурая работница мыла из шланга ограду. По тропинкам гуляли выздоравливающие, у подъездов, далеко не уходя, беседовали доктора в свободные минуты. Болтали, расположившись на скамейках с бутылками железного сока, здоровые дюжие молодцы и полнотелые женщины кетреййи из разных кланов – штатные доноры, которым платили только за то, чтобы всегда были под рукой. С центральной площадки взлетали и садились медицинские аэромобили, разноцветные цветочные головки пригибались под воздушными потоками. А из боковых ворот несколько раз в день выносили носилки с телами, обмотанными белой материей с головой, и отдавали плачущим родственникам и близким. Эйзза не любила туда смотреть. Она боялась оказаться не сегодня-завтра среди этих безутешных близких.
Окна гостиницы выходили прямо на больничный комплекс. Лучший во всем Раю, так сказала хирра Айцтрана. Именно поэтому они приехали сюда прямо из Генхсха, не теряя времени. Эйзза выходила на просторный балкон номера – удивительное сооружение, на сумеречной стороне ничего подобного не строят, – и рассматривала больничные корпуса. Их схему она уже выучила в подробностях. Родильное отделение, травмпункт, хирургия, инфекционный корпус, амбулатория… реанимация. Пластиковые тонированные окна, системы климат-контроля на подоконниках. Она могла точно сказать, за каким окном располагается бокс 8-344. Она могла бы сказать