дом нам придется менять не скоро. Наш сможет армию вместить!
Он рассмеялся, довольный тем, что как мужчина сумел построить дом, рассчитанный на большую семью, чем имел, и что теперь ему не придется перестраивать дом, даже когда изменились их планы.
Шли годы, семья Воробьевых действительно пополнилась сначала одним мальчиком, затем двойняшками девочками, через два года после двойни, родился еще один мальчик. Галине пришлось уйти в производства, чтобы оставаться с детьми дома. Первая любовь к Богу, которая покрывала все, и горы трудностей становились равниной, со временем немного угасла, превратившись скорее в привычку быть верующей, читать Библию и молиться. Прежде Галина не замечала, что в благодати, в которой она жила в начале, нет места человеческому «я», его гордости. Разве веточка, передающая сок от лозы к плодам, может считать плоды – своими?3 Она лишь может ответить, что лоза вырастила плоды, и она лишь росла на этой лозе и отдавала не свой сок, а тот, что брала от лозы… Но на такое положение может согласиться только тот, кто любит «Лозу» до самозабвения, но если любовь угасает – тогда человеку хочется показать другим, а иногда и Богу «плоды своего труда»4
Раньше, до покаяния, женщина всегда старалась быть первой во всем, поэтому и на работе она всегда была на доске почета. Теперь же, когда забота о детях занимала почти все ее время, ей все чаще стала приходить мысль, что ее труд – неблагодарен, никто не видит его. Когда горела в ней первая любовь к Богу, Галина помогала в церкви, где могла, но она легко и просто оценивала, где и в какой мере должна применить свои силы в церкви, а когда сделать незаметную работу дома или помочь нуждающимся, если этого никто не увидит. Но теперь она все чаще оглядывалась на людей, стараясь во всем заслужить их похвалу.
Галина стала «примерной прихожанкой», не пропускающей ни одного собрания, также она брала много различных поручений руководства церкви и всегда выполняла их «на отлично». Сергей иногда говорил жене, что она стала какой-то более холодной… но она уже не слышала его. Напротив Галина все чаще напоминала мужу о том, что по времени которое прошло после покаяния и по знанию Библии он мог бы уже стать проповедником, и укоряла его, что Сергей не рвется проповедовать. В начале он слабо сопротивлялся, убеждая жену, что не его это дело – стоять за кафедрой и учить других, что ему больше радости доставляет, как Аркадий Петрович проводить кружки изучения Библии на дому, для неверующих или для тех, кто только начал ходить в церковь. Но Галина уже давно выяснила, что руководители церкви не очень жалуют Аркадия Петровича, считая, что он занимается несерьезным делом, и резко воспротивилась.
– Неужели ты считаешь, что проводить кружки в нашем доме – возможно? – жестко спросила она, – у нас маленькие дети и толпа людей, как у Аркадия Петровича для нас неприемлема. К тому же Владимир Вольфович недоволен тем, как он проводит эти общения! – закончила она.
– Но мы пришли к Богу через его дом, через его общения, – возразил Сергей.
– Ты знаешь, что Бог привел