Он ухмыльнулся, прекрасно понимая, что я уплывала под магическим кайфом.
Нокс из-под полуприкрытых век изучал, как двигалось мое тело, как я выгибала спину, а магия все обволакивала меня как будто изнутри, плавно касалась самым восхитительно преступным способом. От Нокса не ускользало ни малейшей детали, как я покачивала бедрами, нуждаясь сейчас в разрядке куда больше, чем в спасении.
– Сильно, не так ли? – прохрипел он, проводя кончиками пальцев по тонким шрамам на моих ребрах.
Моя плоть молила о его прикосновениях, а разум силился вспомнить, кто я и с кем. Пальцы Нокса продолжали неторопливо меня исследовать, как вдруг я осознала, где он меня трогал. Черные пятна воронов, которые сидели под каждым порезом или рядом. Сговор.
– Хорошо их прячешь, – заключил Нокс, пододвигая ко мне стул.
Я повернула голову, наблюдая.
– Куда ты ее нанесешь? – хрипло спросила я.
– Собирался – на твою голенькую писечку, – грубо заявил Нокс. – Однако потом решил выбрать внутреннюю сторону бедра, вот тут, – коснулся он места, где моя нога переходила в прикрытую трусиками промежность. – Каждый раз, как будешь самоутешаться, будешь вспоминать меня, – мрачно усмехнулся он.
– Ну ты урод.
– Мне норм, – пожал Нокс плечами, раздвигая мне ноги и глядя между ними.
Его ноздри затрепетали, на лице заходили желваки. Я приподнялась на локтях, наблюдая, как он сел между моих бедер, и оказалась перед ним распростертой в совершенно уязвимой позе. Нокс наклонился, и я вздрогнула – нежную кожу обдало горячим дыханием.
Высунув язык, Нокс влажно провел им по моей коже там, где намеревался нанести чернила, и мои глаза распахнулись шире, когда меня пронзило удовольствием, и оно вскрыло что-то, зарокотавшее внутри. Синие как океан глаза встретились с моими, бирюзовыми, и я соблазнительно улыбнулась, сама не зная, почему лыблюсь как идиотка.
Нокс отстранился, и я поборола желание потребовать, чтобы он продолжил, чтобы он выбрал вариант «б»… и это меня ужаснуло. Голова откинулась, руки прикрыли обнаженную грудь, на авансцену разума снова шагнул страх. Нокс хмыкнул, раздалось жужжание, и мою ногу пронзила, вгрызаясь, боль.
– Ай.
– Чувствительное место. Раз уж я спасаю твою задницу, мля, то потерпишь. Меня, знаешь ли, тоже твое состояние не обходит стороной. Я должен тут страдать, игнорировать всякий мужской инстинкт, который требует раздвинуть эту сладкую плоть и вогнать член по самые яйца в эту тугую дырку, Арья. Так что ты научишься находить удовольствие в боли, которую я намерен тебе причинить – по крайней мере сейчас. Либо так, либо возвращаемся к варианту «б», и я наслажусь каждым, блядь, его мгновением.
– Ничего, боль – это хорошо.
Я скользнула взглядом по комнате в поисках Лейси, затем снова сосредоточилась на боли от татуировки, которую мне наносили в худшем из возможных месте… ладно, есть еще и другие, тоже нежные, но это тем не менее входило в их число. Нокс задел кожу большим