склонит к сотрудничеству или, в случае отказа, скомпрометирует и устранит!.
Ох, и подставил ты меня, Стасю! Еще один такой глупый запрос, и придется перевести тебя на Галапагосы, где кроме морских слонов и пингвиньего дерьма ничего нету».
Резолюция заместителя министра иностранных дел России директору Департамента Слаборазвитых стран того же министерства, наложенная на сообщение Андрея Андреевича о вручении верительной грамоты:
«Иван Иванович! Ну что у тебя там опять за дела на этих Кокосах! Чего посол стонет? Такое предложение король ему сделал, а он трясется как кокосовый лист! Позвони ему, дай по мозгам хорошенько и скажи, чтобы поскорее у Курумбы список вооружений запросил, да чтобы на курумбы в оплату не соглашался, а педалировал бы слоновый навоз.
Насчет того, что его там какие-то Вонючие крокодилы покоцать-де могут. Скажи ему, что, мол, “когда тебя грохнут, тогда и жалуйся, а пока укрепляй бдительность имеющимися подручными средствами”. Впрочем, чтобы его утешить, скажи, что пусть дырку в мундире сверлит для ордена, если дело с оружием выгорит, да пошли ему в виде поощрения картину Репина из нашего художественного запасника “Силовики пилят бабки своему султану».
Из второго письма Андрея Андреевича его супруге в Москву:
«Ну, мать, попал я в переплет! Начальство ругается, Курумба шутить изволит, что скушает меня, если я ему сделку с оружием не пробью, да и крокодилы эти мне теперь повсюду мерещатся. На днях, представь, заприметил одного такого у себя в саду – по газону полз, гадюка! Я на него навалился, жирные лапы ему живенько за спину закрутил, кричу: “Куды прешь, сволочь?! Ху ю такой есть?! Говори, гад!” – а он в ответ лишь хрипит и извивается. Отпустил я его маленько – смотрю – инженер наш, оказывается. Он ко мне на резиденцию унитаз чинить приезжал, да “по ошибке”, как он утверждает, выпил натощак мою последнюю литровую бутылку шотландского виски. Вот он и пополз! Говорит в свое оправдание, что после того, как на него в посольстве главная люстра упала, с ним вроде как нервный тик сделался – как завидит бутылку, так тут же ее выпивает. И спросить некого, бывает такой нервный тик или он просто врет. Врач-то наш из последнего отпуска возвращаться сюда отказался.
Вообще беда здесь с этим делом. Например, слон наш Аркадий, которого мне король Курумба подарил вместе со слонихой, спивается к чертям собачьим с завхозом Сиськовцом на пару. Тот с утра пораньше его окрошкой из соленых кокосов, селедочных голов и кокосовой водки потчует, слон от этого зелья балдеет и, хотя и дрищет без отдыху, все равно пьет и дрищет, дрищет и пьет! Так впился, бедняга, что собственную слониху “покрыть” не может. Та плачет, а наши посольские женщины ее жалеют, особенно незамужняя завканцелярией Лялечка Мяконьких, и тоже плачут.
А мужики злые! Обзывают теперь Аркадия “Алкадием”. Сами хороши! Электрик Вася, например, вчера у своего дома бетонную дорожку лопатой скреб – мол,