подруг:
– Тьфу на вас, девки. То обнимаетесь, счастливые, то ревете. Кто вас разберет, что у вас на уме!
Когда отец ушел, Анька обняла Любашу за плечи.
– Кто это был, ты знаешь?
– Знаю, – глухо ответила Любаша.
– Кто же? – губы Аньки дрожали от страха, она боялась представить, что подобный ужас мог бы произойти с ней.
– Ярополк.
– Кто-кто? – глаза девушки округлились от удивления, – Ярополк, сын колдуна?
Любаша кивнула в ответ. Анька поднялась с лавки и стала мерить шагами комнатушку.
– Любаша, а ты не обозналась случаем? Ну, темно же было в лесу, да и испугалась ты сильно…
– Да разве можно не узнать Ярополка? Он же страшный, как чудище, – в голосе Любаши звучала горечь.
Анька кивнула в ответ, покачала головой, потом поднесла ладонь к губам, видимо, ужаснувшись картине, которая предстала перед ее глазами.
– Ты мне не веришь, – безнадежно прошептала Любаша, – вот видишь, Анька, даже ты мне не веришь… Что уж ждать от других? Никто бы мне не поверил. И сейчас никто не поверит, если расскажу.
Любаша резко поднялась с лавки и тут же почувствовала резкую боль. Она схватилась за живот и согнулась пополам.
– Любаша, милая, да что с тобой? – испуганно затараторила Анька, – верю я тебе, верю! Тебя в детстве столько раз за мою вину пороли. Как я могу тебе не верить? Мы же подруги!
Любаша, почувствовав облегчение, выпрямилась и вытерла со лба испарину.
– Ладно, Анька, забудь. Все равно мне теперь одна дорога – на Кузькин обрыв, – сказала она, и в голосе ее не было ни одной эмоции, – живот уже, вон, совсем не утягивается…
Анька вздрогнула от слов Любаши. Кузькин обрыв давным-давно оброс дурной славой. Кто-нибудь все время сводил там счёты с жизнью, бросаясь с высокого берега в реку.
Анька подошла к Любаше и снова крепко обняла ее. Та положила голову на плечо подруге, закрыла глаза и попыталась представить, что все, как раньше, и ничего плохого не случалось с ней. Но не смогла. Это плохое уже отравило всю ее жизнь, всю ее насквозь пропитало едкой горечью.
В коридоре вновь раздались грузные шаги, и в комнату Аньки вновь заглянул отец.
– Ну вот, наревелися, а теперича снова обнимаются, – мужчина захохотал, но никто из девушек не разделил его веселья, тогда он продолжил, – Анька, к тебе Петр пришёл, топчется у ворот на морозе.
– Бегу! – быстро ответила Анька, соскочила с лавки и выглянула в окно, – и вправду стоит.
Лицо Аньки расплылось в счастливой улыбке, но она, устыдившись своего счастья, тут же снова нахмурила брови. Подойдя к Любаше, она зашептала ей на ухо:
– Ты про Ярополка-то лучше не говори никому, только опозоришься. Говорят, у колдуна Захара столько богатства в амбаре, что он все равно сумеет сынка своего откупить. Да и боятся его, колдун как-никак, – Анька озабоченно нахмурилась.
Любаша кивала головой, внимательно слушая подругу. Она чувствовала, что тяжелый камень упал с души, когда она поделилась своим горем, беда ее даже как будто немного