(1689 г.), принятом во время образования конституционной монархии в Англии, говорится, что «обращаться с ходатайствами к королю составляет право подданных, и всякое задержание и преследование за такое ходатайство незаконно».[53]
Ходатайство, исходя из исторического контекста рассматриваемого периода, так же можно рассматривать как способ защиты и отстаивания именно законного интереса. Оно не всегда предусматривало защиту нарушенного права, которое могло осуществиться посредством правосудия, но всегда – тех стремлений, которые были «справедливыми», то есть не противоречили принципам права и действующим нормам.
Декларация прав человека и гражданина (1789 г.), принятая во время Великой французской буржуазной революции, провозглашала принципы, согласно которым «осуществление естественных прав каждого человека встречает лишь те границы, которые обеспечивают прочим членам общества пользование теми же самими правами… Все же, что не воспрещено законом, то дозволено, и никто не может быть принужден к действию, не предписываемому законом».[54]
Данные тезисы также красноречиво свидетельствуют о том, что помимо института прав человека предусматривалось существование и его определенных интересов, для защиты которых было необходимо лишь их соответствие действующим законам. Согласно этим принципам субъект отношений мог использовать весь соответствующий закону потенциал для реализации своих правомерных интересов и не обязан был совершать действия для удовлетворения не субъективных прав, но интересов других. Сказанное является наиболее очевидными признаками не только наличия, но и признания законных интересов.
Диалектика интересов личности, общества и государства свидетельствует не только о систематизирующей и координирующей роли права в указанном взаимодействии, но и о его неспособности полностью устранить противоречия (пусть даже и конструктивные), существующие в любых из тенденций общественного развития. Названное также является основанием, порождающим существование законных интересов, которые, с одной стороны, пытаются восполнить тот «пробел», куда право своей регламентирующей функцией не смогло проникнуть, и которые, с другой стороны, несмотря на то, что правом опосредуются, все же не полностью им удовлетворяются и ищут другие каналы своей реализации. Это позволяет говорить не только о законных интересах личности, но также о законных интересах общества, государства в целом.
Данный факт находит многочисленные подтверждения в современном правовом пространстве, прослеживается он и в различных исторических документах. Так, еще Общеземское уложение для прусских государств, датируемое 1794 г., гласит, что «поскольку использование какой-нибудь вещи необходимо в интересах общего блага, государство может предписать использование ее, карая в уголовном порядке пренебрежение последним».[55] Словосочетания «общее благо», «государственные интересы», «общественные