самодостаточной системе, а в правовой системе, которая предполагает множество правовых взаимодействий и производных от существующего права «последствий», одним из которых и может являться законный интерес. Кроме того, законный интерес может быть и не только последствием, но и следствием существования конгломерата взаимозависимостей в правовой системе и автоматически экстраполирующих себя и на всю совокупность регулируемых общественных отношений. Поэтому и считается целесообразным утверждать, что законные интересы – это не только «предправа», но и «послеправа», правовые феномены, вытекающие из субъективных прав, ими зачастую порождаемые и обусловленные.
Зачастую различные специалисты связывают распространенность категории «законный интерес», а порой и само ее существование с «неуспеванием», «пробельностью» материального права. Определенная почва для этого есть. Однако делать подобные обобщения, на наш взгляд, нужно весьма осторожно.
Понятно, что материальное (как, кстати, и процессуальное) право не может отразить всю совокупность устремлений человека, которые соответствуют объективно существующему праву, направлены на удовлетворение его безграничных потребностей и подвержены частым изменением в зависимости от обстоятельств и осознания необходимости удовлетворения именно данных потребностей в каждый конкретный промежуток времени. Для этого и существуют общие гарантии существованию подобных интересов, воплощенные в реальную возможность обратиться к государству за их защитой в случае действительной необходимости. Поэтому говорить в целом о пробельности материального права вряд ли справедливо, тем более что: а) законные интересы имеют все «шансы на существование» и эффективную реализацию в не меньшей степени, чем субъективные права, и то, что конкретный интерес «законный» и не воплощен сам по себе в субъективное право, еще не говорит о его ущербности; б) законные интересы, «проходя» описанные выше процедуры, могут перевоплотиться в субъективные права, устраняя действительно нужный и «наболевший» пробел; в) законные интересы являются и всегда будут являться следствием и порождением субъективного права, каким бы оно ни было (и это необходимо расценивать не как минус, а как закономерное позитивное и атрибутивное праву явление).
Что же касается «неуспевания» права, о котором упоминалось выше, то, понятно, есть причины и для такой позиции, причем данная постановка вопроса гораздо более приближена к реальности, чем аспект с «пробельностью» права. Однако и здесь следует сделать оговорку.
1. Говоря о «неуспевании» права, нужно постоянно корректировать позицию ссылкой на то, за чем именно право должно успевать. Здесь понятен ответ, что право и не должно «успевать» за изменениями в характере чрезмерно детализированных (с позиции государственного регулирования общественных отношений) интересов, так как последние и без того не лишены защиты, будучи гарантированными в общем виде «через призму» законных