действительности. Поэтому судебное доказывание есть в определенном смысле познание. Однако это утверждение не противоречит и другому суждению: судебное доказывание существует для познания правоотношений».[79]
Да, предлагаемые выводы о разрешении проблемы истины представляются обоснованными, однако исследовать особенности познания в судебном процессе при установлении обстоятельств, понимаемых как истина вне методов, предлагаемых философией, будет так же ненаучно, как отрицать или отождествлять познание в уголовном процессе с философскими проблемами познания, которые являются общими по отношению к познанию по конкретному делу в суде как частному случаю познания в установленном нормами процессуального права порядке.
Истина является одной из основных философских проблем, однако для уголовного процесса установление истины приобретает особый характер, поскольку истинность по результатам рассмотрения дела прямо влияет на достижение целей (задач) уголовно-процессуального права и уголовно-процессуальной деятельности.
Не вдаваясь в философские дискуссии о том, что следует понимать под истиной и доступна ли человеку объективная истина вообще, обратимся к пониманию истины в уголовном процессе.
Л. Е. Владимиров писал: «Цель уголовного суда заключается в наложении наказания на преступника. Для решения этой задачи необходимо предварительно удостовериться в виновности подсудимого. Вопрос о виновности состоит из трех частей: совершалось ли событие преступления, было ли оно деянием подсудимого и вменяем ли он? Все эти вопросы касаются восстановления обстоятельств прошлого индивидуального события.
1) Задача исследования истины в области фактов, составляющих предмет судебного исследования, по существу ничем не отличается от общей задачи науки – выработки правильных суждений о фактах вообще.
2) Начала, по которым решается эта задача, составляют предмет логики и сводятся к правилам о дедукции и индукции, прилагаемых во всех научных исследованиях…
Понятно, что и в делах судебных достоверность доходит также до несомненности, только тогда, когда нет шансов для противоположного заключения. Есть события и факты, несомненная достоверность которых так же высока, как и какой-нибудь непреложный закон природы. Это только показывает, что фактическая достоверность представляет различные степени: от слабой вероятности, подобной какой-нибудь мерцающей гипотезе в науке, до достоверности, на которой зиждется всеобщий закон тяготения. Но обыкновенно в делах судебных мы удовлетворяемся более или менее высокою степенью достоверности. Редко встречаются в суде такие доказательства, при которых абсолютно невозможно было бы предположение противоположного результата сравнительно с тем, к какому пришел судья.
Вообще, при оценке силы судебных доказательств, на основании приблизительных обобщений, нужно всегда помнить, что при невозможности знать все случаи исключения