судьей от того или иного доказательства, может оказаться ошибочным и что личный опыт судьи как критерий для оценки доказательства недостаточен, была одной из основ, на которых строилась старая, ныне отброшенная система законных доказательств, почему система эта стремилась заменить эти непосредственные впечатления судьи положениями, твердо обоснованными опытом целого ряда поколений судебных деятелей. Опыт этот показал, что доказательства требуют критического к себе отношения и могут иметь ценность только при наличии определенных условий… законодатель заменял эту вероятность абсолютной достоверностью и тем самым превращал указания эти из общеруководящих в обязательные. Отказ от системы формальных доказательств заключался в отрицании этой обязательности.[123] Далее Гродзинский делает замечание, отражающее сущность внутреннего убеждения судьи: «Первое основное положение, из которого необходимо исходить при построении правильно понимаемого учения о доказательствах в области, относящейся к определению внутренней их ценности, заключается в надлежащем комбинировании указаний, получаемых судьей со стороны, со свободой внутреннего убеждения того же судьи….»[124] В данном случае это положение необходимо дополнить ссылкой на то, что под указаниями понимаются сведения и источники сведений о совершенном преступлении с их научной объективизацией.
Отнесение понятия «внутреннее» к деятельности не только судьи, но и всех субъектов доказывания подчеркивает самостоятельность субъектов доказывания и суда. При этом участники процесса доказывания не связаны позицией, высказанной каждым из них, и вправе производить оценку доказательств по своему убеждению независимо от характера выполняемых функций.
Поскольку внутреннее убеждение является элементом оценки доказательств и основано на доказательствах, отражающих обстоятельства, связанные с событием преступления, а оценку доказательств производит суд, устанавливая достоверность обстоятельств по делу, то внутреннее убеждение должно быть отнесено к субъективному в деятельности судьи, суда. «Убеждение – категория субъективная, и действие его во времени определяется моментом принятия определенного решения. Попытки различить “предварительное и окончательное убеждение” не имеют смысла».[125]
Раскрытие этого понятия как субъективного начала в деятельности судей позволяет объяснить его многогранность и сложность, отражение в убеждении правды и лжи, достоверности и заблуждения. Вместе с тем такое понимание сущности внутреннего убеждения позволяет подчеркнуть особенности познания в процессе и соотношение процесса доказывания с процессами познания в теориях познания, применяемых за пределами процесса, но применимых и к процессуальному познанию, процесс которого установлен нормами права.
Построение и деятельность суда присяжных основываются на положении, что деятельность профессиональных судей создает у них определенное