где начинались земли Эльзы. Через какое-то время стало заметно, что дерен красный, кустарник, росший обильно и бессистемно, сконцентрировался пурпурной безлиственной стеной по периметру его земель.
– Что ты задумал? – спросил Нил Кирра.
– Я построил нам живой забор из красного кустарника! – ответил Кирр гордо.
– От кого мы отгородились? – спросил Нил.
– Мало ли от кого. Никогда не знаешь, где таится опасность, – пояснил Кирр серьезно. – И потом пусть все видят, что это наша земля!
– Но этот кустарник вряд ли спасет тебя от опасности.
– Нас! – поправил брата Кирр. – Я делаю это для нас, – почти обиженно возразил он, а потом задумался. А ведь брат прав. Кустарник – это никуда не годится. Нужно что-то более существенное.
Тем временем деревья Нила набирали силу. Они росли так же быстро, как братья, превратившиеся из крохотных эльфоподобных малышей во вполне себе человеческих мальчиков. Мириада заметила в их изменениях серьезную опасность. Общение людей друг с другом ни к чему хорошему не приводило. Кирр и Нил больше не были чем-то волшебным, с неясной природой. Они превратились в людей. На это нельзя было закрывать глаза.
– Я должна уйти, – сказала однажды Мириада грустно и решительно.
– Почему? – вскричали оба ее воспитанника.
– Так велит мне внутренний голос.
– Ты не можешь оставить нас! – взмолился Кирр.
– Не уходи, – попросил Нил.
– Я не ухожу навечно, но теперь мне пора двигаться в путь. Я видела во сне бабушку, и это серьезно.
– Сон – это только сон! Глупый сон! – вскричал Кирр.
– Ко снам надо относиться очень внимательно, – не согласилась Мириада. – Когда вас еще у меня не было, сны были моими единственными собеседниками.
– А как же лев?
– Лев не собеседник, лев – гавань души. Он не отвечает, он только слушает. И это, конечно, тоже важно.
– Лев пойдет с тобой? – спросил Нил.
– Разумеется.
Братья молча опустили головы.
– Прежде чем я уйду, я спою вам последнюю песню.
– Я не хочу больше твоих песен. Они вранье, все, что ты говорила, вранье! Нет никакого Нового Человека и не будет, есть только морок! Вот что действительно есть! – Кирр пнул ногой воткнутую в землю рогатину, украшенную нитями, подаренную ему Мириадой, и убежал.
– Зря ты сломал ловец снов, – кинула она ему вдогонку и прибавила тихо: – Теперь сны властны творить, что им вздумается.
– Я видел морок во сне, – прошептал Нил. – Он наползал на нас, как слизень или живой, очень липкий туман.
– Я знаю, Нил. Потому я и ухожу.
– Но я думал, ты будешь защищать нас.
– Есть такой вид борьбы, который происходит не с тем, что на поверхности, а с тем, что в глубине. Пожалуй, это самая опасная борьба, потому что она незрима и в ней можно захлебнуться, утонуть изнутри.
– Как это – утонуть изнутри? – Нил говорил сдавленно, почти не шевелясь.
– Так,