таком виде? – произнес он. Церемониймейстер еще раз любезно поклонился, весь сочась уважительным подобострастием:
– Господин Дракон велел с почтением проводить вас к нему, как только вы явитесь, – сказал он. – Прошу!
К Дракону нас тоже проводили с превеликим почтением. Четверо слуг бежали впереди нас по зеркальному натертому до блеска полу и щедро посыпали наш путь розовыми лепестками, четверо бежали позади и тут же надраивали пол опять же до блеска, потому что обувь наша оставляла желать лучшего в плане чистоты и гигиены. Скажем прямо, мы оставляли после себя целые комки грязи на глянцевой поверхности, и наш жалкий потрепанный вид вовсе не вязался с богатым убранством королевской части дворца, разительно отличающейся от той части здания, где жили мы. Там, безусловно, было все необходимое, и превосходная по здешним меркам постель, и столовая в небольшом, но красивом зале с колоннами в виде прекрасных богинь, на чьих изящных головках покоился куполообразный свод, расписанный прекрасными фресками… Но настоящий шик был здесь. Наверное, с этой блестящей лакированной мебели и пыль стирали бархатными тряпками! Курильницы с благовониями стояли на каждом шагу, и нежные ароматы, переплетающиеся в воздухе, немного заглушили тот смрад, что испускала наша одежда. Бегущие впереди нас слуги поспешно разводили перед нами в разные стороны тончайшие занавеси и тяжкие портьеры с золотыми кистями, чтобы мы, не дай бог, не испачкали их своими грязными головами, и пажи, стоящие возле каждой новой двери, обмахивали нас опахалами, немного отгоняя наш тяжкий запах.
Услужливый церемониймейстер отдернул очередную портьеру, отделяющую нас от зала, и мы ступили прямо в море света, ослепленные.
Это была спальня Дракона, красивый круглый зал с колоннами. Посередине её, собственно, и возлежал сам хозяин, на прекрасном пуфике под огромным, просто фантастическим балдахином, искусно вышитом шелками. Благовония курились и здесь, с той лишь разницей, что курительницы не стояли на полу, а были укреплены в нишах на стенах и походили на красные оконца.
Дракон пил вино. У меня глаза на лоб полезли, когда я унюхал хмельной запах, исходивший из огромной кружки, вполне сгодившейся бы нам на ванну, которую Алкиност Натх держал в лапе. Видно, это была уже не первая его кружка, и глаза его были мутны и тусклы, и не понятно было, празднует ли он нашу победу или справляет поминки.
– Та-ак, – неопределенно протянул он, и Черный тотчас принял вид ершистый и упрямый. Это не укрылось от внимания захмелевшего Дракона, и он не сдержался, хохотнул. Наверное, он хотел показаться нам строгим и рассерженным, но вино расслабило его. Тем более что наш вид и без вина у кого угодно вызвал бы хохот – двое безобразнейших засранцев среди великолепия дворца, не снившегося даже китайским императорам. – Значит, самоволие?
– Господин Дракон ошибается, – смело и дерзко возразил Черный. – Какое самоволие я себе позволил?!
– Разве я разрешал тебе идти в замок, принадлежащий людоедам? – скорее для порядка, чем порицая,