пище» и мечтательно начал её перелистывать, вверх по винтовой лестнице поднялась незнакомая девушка. Вида она была весьма необычного. Начиная с того, что кожа её была абсолютно зелёная, местами с серебрящейся чешуёй. Дополняли картину остроконечные уши и кислотные, ярко-зелёные волосы, убранные в длинный тугой хвост, закинутый за спину. Фигура девушки была по людским меркам идеальной: высокая, стройная, спортивная, с длинными мускулистыми ногами на высоких каблуках, плоским животом и кубиками мышц. Единственной одеждой незнакомки являлись трусики-стринги чёрного цвета, а обнажённые зелёные груди, которых она нисколько не стеснялась, выгодно завершали её естественный «наряд».
Присмотревшись Арес разглядел у неё вертикальные, зрачки, но их, в отличии от коренных обитателей Юпитера, было всего два, как собственно и грудей. Зелёная демонесса выглядела величественно и прекрасно. Она гордо вышагивала по зале, безразлично поглядывая на пленников, связанных тугими ремнями, неподвижных и что-то мычащих. Зелёное обнажённое тело девушки-змеи было богато украшено драгоценностями, различными золотыми браслетами на руках и ногах, серьгами с алмазами во всех местах, где их можно было вставить, от носа до пупка и бровей, и магическими кольцами. Её прекрасную остроконечную зелёную грудь, внушительных к слову сказать размеров, обрамляли старинные ожерелья с редкими камнями.
*****
– Та-а-а-к, папа́, – на французский манер, с ударением на последний слог произнесла демонесса, – опять вы в дом всякую гадость тащите? Всё никак не успокоитесь? Ну что вам, мертвичины не хватает? Забыли про свой гастрит? Что Вам доктор в последний раз говорил? Не в том вы возрасте, папа́, чтобы сладкое есть! Вы же на строгой трупной диете. Что, опять поди бедолаг каких-то со стены сняли, которые со стороны плотоядного леса пришли? И как вам не стыдно, папа́, в вашем-то возрасте!
Аве и Арес всеми силами одобрительно замычали и закивали, полностью поддерживая слова девушки-змеи. Типа, мы же ему говорили, предупреждали, что от нас одно сплошное несварение и расстройство живота.
– Здравствуй, доченька, милая моя, ненаглядная, Махаллат! Как папочка рад тебя видеть! А как выросла то, как вымахала! Эх, не видит мамка твоя, в какую красавицу доченька её превратилась! Не дожила, ясочка моя ненаглядная.
– Конечно не дожила. Как же она доживёт, если ты её и сожрал, червяк ненасытный. Всё никак не нажрёшься, вон уже кости девать некуда. Весь дом скелетами заставил-завалил, пердун старый. Того и гляди нас с сёстрами сожрёшь ночью, вечно голодное животное.
– Ну зачем ты так с отцом, дочура моя, свет очей моих, Махаллат? Ты же наследница моя, принцесса яхонтовая. Ну хочется старику иногда чего-то вкусненького, не всё же одними трупняками холодными давиться. Опостылели они мне, хочется кровушки живой, человеческой хлебнуть, мясца тёпленького, свеженького отведать.
– Ага, а кто потом от Вашей, пардон, блевотины и поноса после этих вот тёпленьких