до конца – до скрупулезного перечисления пророчеств, связанных с Аквилоном, – и начал читать заново. Там, помимо всего прочего, были изложены самые полные сведения о Суши, ее зарождении и ее судьбе. А также о судьбе Альквисты. Там было то, чего Грош никогда не изучал в гимназии и колледже – знания, которые были скрыты либо недоступны никому в Альквисте.
Альквиста. Родной дом. Королевство-призрак, лежащее внутри Суши, скрытое Сушью, точно так же, как грифон скрывался внутри самого Гроша. Непроявленный снимок, смутный альтер бескрайней пустыни, ждущий своего часа, чтобы выломаться из песка, как крылья грифона выламывались из лопаток короля-оборотня…
В книге рассказывалось и про Избранных. В «Истории Времен» не было картинок, но по описаниям Грошу удалось распознать несколько фигур из Музея.
А главное – он понял, что избранность ничего не значит. То есть, значит, конечно, но не для самих Избранных, и даже не для человечества как некой духовной общности, а только для тех, кто создал Агарти миллионы лет назад и постоянно поддерживал жизнь в «пробирках» с образцами. В Музее кукол, да.
Сопоставив некоторые факты, он даже смог предположить с большой долей вероятности, почему сам оказался в числе Избранных. Похоже, все дело было в генах. В уникальной чистоте крови.
С кровью была связана инициация оборотней. Эксперименты с кровью положили начало Суши, и они же должны были привести к ее метаморфозу. И его королевская кровь подходила для этого лучше всего. Именно об этом, видимо, говорил Джизус.
Открытие не задело Гроша и не смутило – все то же странное равнодушие к собственной судьбе, которое вселял в молодого короля воздух Агарти, помогало ему избежать ненужных переживаний. Даже то, что последние две недели его морили голодом, не мешало Грошу. Он и раньше не отличался аппетитом, так что поначалу даже не заметил отсутствия еды. А потом Риа объяснила, что воздержание от приема пиши – это очищение физического тела, один из этапов подготовки. Грош не стал уточнять, к чему. Ему было все равно. Впрочем, кое-какое любопытство он все же проявил, спросив у Риа, почему из двух чистокровок был избран именно он, а не его отец. Он ожидал, что Риа ответит, что Ибрис Восьмой слишком стар, но она сказала совсем другое:
– Я попросила у Энки тебя, малыш. Если тебя возьмет Сушь, ты умрешь. А мне нужно, чтобы ты был жив. Тогда Джереми ничего не будет угрожать. Для меня это важно.
– Кто такой Джереми? – спросил Грош без особого интереса.
– Твой двойник, – ответила старуха спокойно. – Приступай к медитации.
Грош очень смутно помнил разговор у пещеры, во время первой встречи с Риа. Анджело… Ракушка с ее бессвязным переводом… Все это было уже неважно теперь. Но после слов Риа о Джереми Грош стал иногда думать о своем двойнике. Хотя в последнее время его мысли не задерживались ни на чем особо, как будто тело, становясь все более легким, постепенно утрачивало связь с землей и другими человеческими существами. Все они казались призраками, такими же нечеткими, как тени, мелькавшие иногда на