но родители настояли на неотложности продажи дома и все-таки решились на серьезную перемену в заключительный выпускной год.
Вагаршак Арсенович умолкает. Кажется, все ученицы с нетерпением ждут продолжения, поглощенные своими мечтами, и только Лунаи, как всегда, сидит ровно, сведя колени вместе, сложив руки на парте и ни на миг не теряя самообладания.
Мы знаем, что Лунаи ждет, когда учитель назовет имя новенького, чтобы сравнить его с именем, которое она услышала ночью в разговоре родителей.
В сердце девушки еще теплится надежда на спасение или хотя бы на маленькую отсрочку неизбежного. Но когда Вагаршак Арсенович говорит, что мальчика зовут Эдгар Горгадзе, ставит точку в повествовании и призывает всех собраться и включиться в классную работу – земля уходит из-под ног Лунаи. Девушку бросает в жар, ее щеки вспыхивают алым, а воздух вокруг словно заканчивается вместе с надеждой на избавление от нежеланного замужества.
Неизбежное будущее собирается в огромную черную тучу и вот-вот ураганом ворвется в жизнь. Слишком резко, слишком не вовремя и на виду у всех. Так неожиданно, что недавняя привычная и простая жизнь кажется счастливой сказкой на фоне неизвестности.
Глава 19. Эдгар
Южное убожество – странный мир. Он остается манким для многих только из-за двух соседей-морей: синего моря у ног теплых улиц и зеленого моря, глотающего городишко каждый год с апреля по ноябрь. Нигде в стране нет такого сочного лета, как здесь. А лето – мастер прикрывать изъяны. Только местные понимают, как убого здесь на самом деле, в то время как каждому приезжему соседи-моря кружат голову и цветущей ласковой лапой подменяют ясность ума яркостью солнца.
Этот дом был невыносим – огромный, как дворец, и старый, как деревенская изба.
Даже после того, как его выдраили уборщицы, в некоторых комнатах пахло сыростью и землей.
Поэтому Эдгар выбрал для себя комнату под самой крышей – маленькую, но зато свежую и с отличным видом практически на весь городок.
Когда старые ставни со скрипом отворились, позволяя сладкому воздуху заливаться внутрь, Эдгар впервые за долгое время понял, что дышит полной грудью.
В их столичной квартире пахло совсем иначе – ни одного намека на свежесть: если окна были закрыты, по просторным квадратным метрам раскатывался запах лекарств, а если открыты, то визжащие звуки и тяжелые выхлопы машин набивались в пространство так плотно, что если закрыть глаза, казалось, что стоишь прямо посередине полос МКАД.
«Зато в самом центре», – всегда говорил отец Эдгара. Юноша этого убеждения не разделял.
В день переезда в новый дом Эдгар несколько часов просидел у окна, он то читал, то любовался видом городка, то пытался дотянуться до хурмы, так заманчиво висевшей прямо напротив подоконника.
Парню казалось невероятным, что, имея дом в таком теплом цветущем месте, родители ни разу не прельстились возможностью жить здесь или хотя бы приезжать на отдых.
Хотя куда там… Отец всегда предпочитал заграницу с вылизанными пляжами, чтобы учтивый персонал