черными ресницами. Балуев даже задержался, чтобы полюбоваться недавно установленной вывеской. Зимняя атмосфера действовала расслабляюще.
«В подобном состоянии появляться перед сотрудниками нельзя. Не дай бог, подумают, что работают отлично, тогда недалек тот день, когда они и прибавки к жалованью потребуют».
За открытой настежь тяжелой металлической дверью, украшенной огромным маховиком запора, поблескивала стеклом другая новомодная стеклянная дверь, над ней под козырьком притаилась телекамера наружного наблюдения.
«Снаружи – порядок, а вот внутри… – владелец кабельного канала прикусил губу, – внутри порядка быть не может лишь потому, что я хозяин, а они нанятые работники».
Балуев бросил взгляд на циферблат часов. До выхода в эфир вечернего выпуска новостей оставалось чуть больше трех часов. Новости были «коньком» канала. На их создание уходило около половины бюджета студии, но Балуев денег не жалел. Обычно зритель, если его чрезмерно не утомлять рекламой, поленится переключать телевизор. По большому счету, ему без разницы, какой фильм потом смотреть. Главное, суметь завлечь его новостями.
«Око» передавало новости избирательно, в первую очередь сообщалось, что случилось в самом районе, охваченном кабельным вещанием, и лишь потом говорилось о том, что произошло в стране и в мире. И зрителю казалось, что он живет в центре вселенной, что весь мир вертится возле него, а события на соседней улице так же важны, как и вселенские катаклизмы.
Балуев напустил на себя грозный вид и шагнул к стеклянной двери в конус пронзительно яркого света. Телекамера смотрела на него бесстрастным черным глазком.
– Добрый вечер, Бахир Бахирович. Входите, – раздался из динамика переговорного устройства спокойный голос охранника, и тут же негромко щелкнул электрический замок.
Открывая дверь, Балуев мельком посмотрел на свое отражение в идеально протертом тонированном стекле. Он миновал тамбур бомбоубежища с еще одной тяжелой металлической дверью, выкрашенной по совету дизайнера веселой оранжевой краской, и подал руку охраннику.
– Как дела, Виктор? – Балуев мог забыть фамилию сотрудника, но по именам и в лицо знал всех поголовно, от продюсера до уборщицы.
– Спасибо. Новый год скоро, – ответил улыбчивый верзила.
Костюм, белая рубашка и галстук смотрелись на нем нелепо. Сразу было видно: молодой человек до недавнего времени не вылезал из камуфляжа, ходил не по асфальту, а по пустыне, грязи и глубокому снегу. Но положение охранника солидной фирмы обязывало быть на работе идеально выбритым, подстриженным, одетым с иголочки.
– Кому Новый год, а кому и работа, – бросил Балуев, смахивая с черного пальто подтаявшие снежинки, – жарко у нас, хоть кондиционеры включай.
– Отопление вовсю работает. Но его тут не переделаешь. Трубы в бетон залиты.
Балуев, старавшийся не вникать в вопросы, в которых понимал мало, махнул рукой:
– Жарко