ласкает, трогает, его губы опьяняют сумасшедшими поцелуями. Но самое ужасное то, что я даже не хочу вырываться из таких жарких объятий.
Не понимаю, в какой момент мои руки посильнее впиваются в бычью шею и от переизбытка чувств царапают ноготками, вызывая рык.
Опять говорит что-то на своем языке и на мгновение перестает терзать мои губы, замираю, стоит заглянуть в карие глаза с отсветом золота, которое плавится на самом дне этих глубоких омутов.
– Лида…
Я тону. Падаю. Никогда бы не думала, что мой первый раз будет с мужчиной, которого я знаю менее получаса и который все время называет меня чужим именем…
Проводит пальцем по моей скуле, придавливает сильнее и смотрит, а в ночи его глаза начинают полыхать все сильнее…
Опять мне кажется, что кавказец бесится, он с силой проводит пальцем по контуру моих губ, вжимает подушечку в зубы…
– С виду такая скромница, никогда бы не подумал…
Пока говорит, вторая рука ложится на мое горло, ласкает…
– И родители знают, чем промышляет их дочь?!
Слова выговаривает так зло, бросается ими наподобие острых ножей, которые летят прямо в цель. Я вздрагиваю. Почти прихожу в себя. Хочу ответить, хочу закричать, что это все он виноват!
Из-за его прихоти меня послали на убой!
Дергаюсь, царапаюсь как кошка. Обида опаляет. Понимание того, кто я в его глазах – оскорбляет. Этот мужчина налетел на меня, как страшное бедствие, и закрутил в вихре, дезориентировал своей страстью, но крепкие пальцы накрывают мой рот, как только хочу закричать, что это все ошибка!
Меня подставили.
– Не нужно пустых слов. Ты больше не будешь здесь работать. Больше не будешь… Мы поговорим. Потом…
Говорит так безапелляционно, что я сглатываю. Мысли скачут в разгоряченном мозгу, а в глазах вспыхивают слезы.
Это он меня сейчас увольняет, что ли?!
Не понравилась случайная девушка, или что?!
Жгучая обида поднимается в душе. Я не понимаю себя. Не понимаю, чего хотела секундой ранее, но внезапно кажется, что если он сейчас меня отвергнет, если встанет и не продолжит то, что начал, я просто сгорю от неудовлетворенности, от режущей тяжести, которая поселилась в животе…
Ощущение такое, что внутри меня собрались бабочки с огненными крылышками, которые вспыхивают и сгорают дотла каждое мгновение, пока мужчина медлит.
Горечь обжигает горло. Не бывает сказок и не смотрят такие мужчины, как Шах, на простых…
Глупая обида вспарывает сухожилия, отдается болью. Толкаю его в грудь. Пытаюсь вылезти, но кажется, что просто ударяюсь о бетон.
Шах – одни сплошные мышцы, бугрящиеся, вздувшиеся. Он застывает надо мной. Ловит за подбородок и заставляет смотреть в глаза. Безотрывно. А я, кажется, запоминаю каждую резкую черточку на этом волевом лице.
Красивый он сейчас до безобразия. С жадным блеском и похотью в глазах. Невозможно остаться равнодушной. Нереально не воспылать в этих опытных руках.
Мое молчаливое сопротивление длится мгновения, пока внезапно