тут ни при чем, я только отобрала вас из пятнадцати кандидатур, голосовали заключенные. Они сами объяснят вам свой выбор.
Предупреждаю, вы стали местной знаменитостью, здесь только о вас и говорят.
Не замедляя шага, она достала из кармана страницу «Эко дез Альп», где красовались моя физиономия и моя премия, размерами превосходившие логотип Генерального совета.
– Осторожно, гололед. Я думала, не приехать ли на машине, но движение везде одностороннее, да еще снегопад, пешком будет быстрее.
Туман и снег придавали некоторую таинственность сонному городку в горной долине. Я изо всех сил настраивался на позитив: если судить по первому впечатлению, меня мог ожидать только приятный сюрприз. Как в Паньи-сюр-Мозель, где организатор фестиваля понял мою книгу лучше, чем родная мать. Да еще и на похороны моей матери он приехал.
Минут через двадцать, скользя по голому льду и увязая в снегу, мы добрались до книжного магазина Вуазен – обмазанного желтой штукатуркой домишка, зажатого между магазином секонд-хенда и бензоколонкой.
– Это исторический центр города, – тараторила мадам Вуазен, доставая ключи. – Теперь только я здесь и осталась.
На пустыре за ее домом большой рекламный щит над крышей сообщал: «Скоро открытие нового супермаркета Интермарше!»
– Пусть сначала переступят через мой труп, – процедила она, поймав мой взгляд. – Вам нравится?
Треть витрины была занята кустарной афишей с моей фотографией и обложкой книги с манжеткой о Премии под гигантской надписью:
Только 16 февраля у нас в гостях автор.
Открыто для посетителей с 12.30 до 18 часов.
Работает буфет.
Я сказал, что она меня балует.
– Вы заслужили.
Мадам Вуазен открыла застекленную дверь, сняла табличку «Скоро буду». И я вошел в дантовский хаос, где кипы книг, казалось, подпирали стены и поддерживали потолок.
– Места не хватает, – вздохнула она. – Я слишком много заказываю, возвращать не успеваю, а люди ничего больше не покупают. Хорошо еще, что я создала библиотеку при следственном изоляторе. Иначе новые поступления не разместить. Хотите кофе?
– С удовольствием.
Над столом, за которым мне предстояло подписывать книги, висел безобразный портрет в мрачных тонах, в котором я, несмотря на невысокое мнение о своей особе, узнал себя с большим трудом.
– Одна из ваших поклонниц сделала вам подарок, по фотографии. К сожалению, вы мужчина.
Я ответил на ее разочарованный взгляд, пожав плечами: мол, ничего не поделаешь. Она объяснила:
– Мне не дали разрешения привести вас в женское отделение. Вы подпишете для них экземпляры, я на каждую составила карточку.
Я подошел к столу. Стопка книг, десятка два, с закладками, была снабжена этикеткой «Подписать в первую очередь». Я вынул одну карточку, исписанную мельчайшим, совершенно нечитаемым почерком.
– Чем старше я становлюсь, тем мельче пишу, – весело произнесла мадам Вуазен. – Не беспокойтесь,