приступим. – Он вытряхнул из упаковки ватный шарик и плеснул на него антисептик. – Наверное, будет больно. Опыт подсказывает мне, что от всяких медицинских штук всегда так бывает. Тот человек говорил неправду, верно?
Когда пастор прижал вату к ее коже, чуть ниже линии роста волос, Кира постаралась не дернуться.
– Да. По крайней мере я так думаю. Я ничего не помню.
– У тебя потеря памяти?
– Видимо.
– Хм-м. – Промокнув ссадину несколько раз, пастор бросил ватный шарик в огонь и начал искать в аптечке бинты. – Что ж, я тебя никогда не видел, значит, ты не из Блайти. Городок крошечный, в таком не скроешься, все друг друга знают. И это может быть как проклятием, так и благом. Может, ты из Бродмедоу? Это в двадцати минутах езды отсюда.
Кира пожала плечами.
– Это название ничего мне не говорит.
Эдидж нахмурился, разматывая бинт.
– Боюсь, я понятия не имею, что делаю. Наверное, стоит вызвать доктора.
– Нет, у вас прекрасно получается, – эти слова вырвались у Киры сами собой. Импульсивная, бессознательная ее часть была уверена, что следует избегать больниц и всего с ними связанного. – Уже и не болит. Просто забинтуйте, и все будет в порядке.
– М-м… – Кажется, Эдидж ей не поверил, но все-таки наклонился и стал бинтовать ей голову. – Не могу сказать, что расстроен. Доктор Келси немного… Кхм, в Писании сказано, что врагов следует возлюбить. Ну, я уверен, что никого не люблю больше, чем доктора Келси.
Он закончил перевязку.
– Как ощущения?
– Отлично.
Бинт отсырел из-за влажных волос, повязка едва держалась, но Кира не собиралась жаловаться.
– Что ж, полагаю, теперь нужно понять, что с тобой делать. – Эдидж закрыл аптечку и указал на миску в руках Киры, напоминая о том, что ей нужно поесть. – Ты хоть что-нибудь помнишь? Свою фамилию или, может быть, имя друга?
Кира напрягла память – дошла до момента, когда очнулась на поляне, но дальше была только пустота.
«Мозг, ну давай. У тебя же всего одна задача».
– Простите…
Пастор пожал плечами, словно не видел в этом никакой проблемы.
– Что ж, можешь переночевать здесь, только пообещай не обокрасть меня и не убить во сне. Постелим тебе на диване. Завтра, если ты ничего не вспомнишь, я попробую что-нибудь узнать в городе.
Кира перевела взгляд с миски жаркого на теплый камин, затем на пастора. Он был невероятно щедр по отношению к ней, и простой благодарности за это казалось мало, однако у Киры больше ничего не было.
– Большое спасибо, – снова сказала она.
Пастор лишь отмахнулся, выходя из комнаты.
– Вечер оказался таким захватывающим. Приятное разнообразие. Я поищу запасные одеяла.
За стенами дома гремел гром. Стояла темная ночь, отражения далеких огней города складывались в сияющую мозаику на мокром стекле. Сердце Киры сжалось от тревоги.
У нее не было никаких воспоминаний о своей жизни, но подсознание продолжало подбрасывать