в медицинских целях. Пойдешь со мной к врачам?
– Они все у нас отберут. Отберут лабораторию, заломят сумасшедшую цену и тебя же заставят платить! Это – крупнейшее открытие в истории острова, и его нельзя отдавать НИКОМУ, – возразил Паскаль.
– Пойдем к Судье?
– Я же сказал – никому.
– Так что же нам остается?
– Будем продавать сами и хранить все в секрете, сколько возможно.
– Я – не наркоторговец.
– А кто ты?
– Хирург!
– И что? Помогли тебе в клане? Дали тебе работу? Дали тебе помогать людям? И не дадут! Потому что им плевать, им нужна их жалкая власть и ничтожные подачки, которые они распределяют между собой.
Альваро отрезвлялся с каждой фразой Паскаля и готовился к нужному, хоть, как ему казалось прежде, аморальному выбору.
– Но кому же мы будем продавать? Всем? Как яблоки на базаре?
– А ты можешь себе представить, чтоб мы могли иначе?
Паскаль убедил Альваро не привлекать клан врачей и самостоятельно подготовить «препарат» (называть его наркотиком Альваро отказывался) к рынку. Для этого предстояло провести дополнительные тесты. Хирург настоял, что испытания вещества на одном человеке – на нем самом – это еще не показатель отсутствия побочных эффектов у других пациентов. Проверить препарат было решено на бродягах. На этот раз Альваро не стал протестовать, ведь безопасная дозировка уже рассчитана, токсин может вызвать индивидуальную реакцию, но точно не является ядом. И вновь – нужно было сделать все под наблюдением – с фиксацией пульса и реакции на боль каждого испытуемого.
Конечно, бедолаги доверяли доктору – все-таки некоторых из них он спас от верной смерти. Но потреблять неизвестную жижу никто не горел желанием. Паскалю пришлось раскошелиться и заплатить по паре чипсов каждому добровольцу. Всего им требовался десяток таких «помощников», и в течение двух часов удалось сангажировать это количество.
Кабинет Мариэллы был выкрашен глянцевой белой краской. Колоссальная разница – между синим металлическим, уже местами покрытым ржавчиной контейнером снаружи и светлым интерьером, точно модная гостиная в только отстроенном жилом комплексе где-нибудь на средиземноморском берегу. В передней на стенах висели картины, и Эмме показалось, что они даже подобраны одна к другой по стилю: вот минималистичный пейзаж светлого южного города – по ровной сетке кварталов да по торчащим шпилям собора Саграда Фамилия угадывается Барселона. Вот – портрет в полный рост: девушка в ярко-красном купальнике читает книжку, лежа на шезлонге. Рядом – натюрморт: корзина с фруктами и парой бутылок вина, и еще один пейзаж – вертикальный, водопад в роще каких-то широколиственных деревьев с кронами, сквозь которые не пробивается солнце, и под плотными сводами не растет и травинки. Эмму никто не встретил, и, осмотревшись, она прошла в следующую комнату, где стояли два дивана друг против друга и между ними журнальный столик с заброшенными гадальными картами; Эмме пришлось углубиться дальше, и она оказалась в подобии столовой – широкий стол занимал почти все пространство; его окружали