меня всего-то второй. Просто переворачиваю страницу. Просто закрываю одну дверь, чтобы открыть другую. Так? Так. И пусть не по моему желанию все это началось, но пора набираться знаний и брать события вокруг меня под контроль. А любой опыт – это хорошо. Даже такой, как у меня с Волховым и всем этим отделом. В конце концов, он мне показал, что совсем не нужно быть влюбленным или испытывать чувства к партнеру, чтобы получать удовольствие. Это ценное знание, открывшее нечто во мне. Ведь удовольствие – штука хорошая и способная разбавить мрачность любого поганого момента в жизни. К тому же, как выяснилось, близость физическая никакой не повод для близости душевной или, упаси бог, слепого доверия. И если тебя хотят, это отнюдь не значит, что дорожат, берегут или не станут с легкостью использовать, не считаясь со смертельной опасность. Урок мне, майору плюсик в карму за преподавание.
У самой двери, что оказалась опять незапертой, меня еще раз омыло волной тепла и прямо-таки настоящей радости. У меня даже губы разбитые сами собой расползлись в улыбке, а по лицу и плечам будто скользнули ласковые руки. Шагнув через порог, я ощутила в полной мере незнакомое ранее чувство – возвращение ДОМОЙ. Казалось, что даже от стен исходило, ну, не знаю, ликование, что ли, и воздух пах счастьем, и все потому, что пришла я. Удивительно, как я это понимала, но сомнений не было ни капельки. Дом мне молчаливо, но искренне рад и очень-очень скучал. А вот Алька это все еще и озвучил.
– Хозяйка-а-а! Родимая-а-а! – истошно заверещал мохнатый шар, скатываясь с лестницы и врезаясь мне в ноги. – Вернула-а-ась!
Он завертелся вокруг меня со страшной скоростью, подпрыгивая и повизгивая, ну точно оставленный надолго щенок. У меня в глазах поплыло от его мельтешения и подумалось, как бы он от избытка чувств лужу не напрудил, как делал когда-то Ленкин Телепуз. Ох и набегалась она за ним с тряпками тогда. Сейчас-то он степенный дворянин преклонный лет, и такого за ним давненько не водится.
– Алька, угомонись, а! – попросила его устало и, наклонившись, потрепала по меховой макушке.
Огромные золотистые и полные слез глазищи уставились на меня снизу вверх, а руку мою сцапали маленькие лапки, прижимая к себе сильнее. Аж сердце защемило от такого проявления его эмоций. Но только Алька увидел мое уделанное Гарпией под хохлому лицо, как его зеньки сузились и почудилось, что посыпались искры.
– Ирод проклятый! Жандарм поганый! Замордовал-таки, сатрап! Изничтожу окаема бесноватого! – угроза в его исполнении могла показаться смехотворной, если бы из меха на лапах не вылезли отнюдь не маленькие такие когти. Да и искры из глаз его мне совсем не почудились.
– Тш-ш-ш, тормози, Алька! – похлопала я его по шерстке. – Не Волхов это был. И никого уже не надо уничтожать.
Но он меня не сразу и расслышал, разойдясь не на шутку.
– Как знал, как знал ведь, что добра не будет! А как ты гада нашего ползучего призвала, так и вовсе душу мне всю изморозью пробрало!
– Успокойся, все уже закончилось. – Закончилось ли? Расследования не миновать, и мало ли что вылезет.
– Его призвала, а меня горемычного так нет! – тут же переобулся в прыжке мой слуга, меняя тон на обиженный. – Али не угодил чем? Али это чучело сумеречное меня чем лучше? Я все глаза высмотрел, тебя выглядывая, все слезы выплакал, ожидающи. Сердце чуть не…
– Альк, ну кончай, а! Я так устала. Не знала я, что могу и тебя позвать. Я и Фанирса наобум попробовала, и получилось.
– Да как же не мочь тебе, коли тебе одной я и подвластен! – посмотрел он на меня сначала изумленно так, а потом махнул лапкой. – Эх, да ты ж у меня темная пока. Да еще и не догада, как погляжу. Я же тебе сказал – куда ты, туда и я, только повеление твое надо.
– Ну вот теперь буду знать, – вздохнула я. – Но тогда в голову только Фанирса позвать пришло.
– Вот ты его позвала, и он шляется теперь где-то. Хозяйка дома, а он блукает где-то, валандай негодный. Али ты ему дело какое тайное поручила? – любопытно сверкнул снизу блымкалками Алька.
Я вспомнила свое последнее приказание амфиптеру и замерла. Даже возникло желание срочно связаться с Егором и предупредить, но тут же и прошло. Нафига? Предупредить? И себя же тем и спалить еще больше. Не то что бы я боялась выглядеть в его глазах еще хуже. Куда еще? Я и так убийца его драгоценного шефа, что всего лишь и хотел меня в рабстве держать и ради живой водицы для своего исцеления народу сколько положить не пожалел. Но по итогу все равно: я плохая подлунная убийца, Филлимонову – посмертные почести наверняка, как заслуженному работнику органов, а для Волхова я навеки запятнана кровью.
Ну и не плевать ли мне, если он догадается, что гадина отправилась на тот свет не без моего участия? Должно быть плевать, но… нет.
– Фанирс! – громко позвала я. – Фанирс, призываю тебя!
– Вот, опять его. Напомнил… – забубнел Алька, а вот амфиптер так и не появился.
– Фанирс! – повысила я голос, но тут сзади раздалось покашливание.
Обернувшись, я увидела домового, что невесть откуда взялся за моей спиной и теперь топтался, мрачно зыркая. Открыла рот поздороваться,