ценные породы древесины, а стволы гораздо проще сплавлять по реке, если на ней нет препятствий. Варвары.
Романист смерил Лиссу с Линком таким взглядом, словно они самолично уничтожили несчастных зверей, затем пошили из шкур шапки и прочие меховые изделия, и, не обнаружив даже намека на раскаяние за содеянные своей расой зверства, продолжил:
– Как по мне, так называть город в честь того, кого уничтожил, высшая степень лицемерия.
– Мне невероятно жаль невинно убиенных бобров, – прервал обличительную речь Акиэля принц, – но мы очень устали, а леди едва держатся в седлах. Предлагаю оставить дела минувших дней на потом и разведать, не найдется ли в городе какого-нибудь приличного постоялого двора и вкусной еды.
Предложение Астураэля было встречено всеобщим одобрением. Недовольным остался только летописец, который тут же обиженно надулся, но его мнение уже мало кого интересовало.
– Постоялый двор имеется. Как без него? – спокойно известил Виллэль.
– Великолепное известие! – радостно захлопала в ладоши Норандириэль, и ее гнедая кобыла испуганно затанцевала на месте. – Может, здесь даже есть баня.
– Или найдется хотя бы какая-нибудь лохань, – выразила надежду на долгожданное мытье я.
В отличие от остальных, мне, конечно, перепало романтическое купание в пещере, но это было всего один раз.
– Разумеется, здесь есть и постоялый двор, и мыльня, – обнадежил нас Виллэль.
О! Просто бальзам на раны.
– А также целых четыре борделя, – вставил свое слово Акиэль.
А вот без этой информации мы вполне могли обойтись.
Бобровые запруды лично для меня от деревни мало чем отличались. Бревенчатый настил был только на главной, прямой как стрела, улице, но многие бревна отсутствовали или пребывали в таком плачевном состоянии, что ехать или ходить по ним приходилось с большой осторожностью, чтобы не сломать что-нибудь. Тут и у пешего возникали проблемы, а конному нужно опасаться вдвойне. Большинство домов было каменными, а многие – двухэтажными. Благо, в стройматериалах недостатка не было: камня и леса вокруг хоть мегаполис строй. Общее впечатление немного портило полное отсутствие какого-либо понятия об архитектуре и строительстве, отчего многие здания, слепленные кое-как, грозили развалиться в любой момент, погребя под руинами живущих в них смельчаков. А некоторые и вовсе по наклону могли соперничать со знаменитой Пизанской башней, только вот вокруг не наблюдалось туристов. Постоялый двор вообще оказался трехэтажным. Два этажа были каменными, третий же отстроили из дерева, и он чуть выпирал в сторону улицы, опираясь на крепления из толстых деревянных подпорок. Сооружение, на мой взгляд, очень шаткое.
Перед самим постоялым двором, в грязи, в живописной позе «павший в неравном бою витязь» возлежал пьяный мужик, облаченный в холщовую неопределенного цвета рубаху, такие же штаны, а на левой ноге красовался сапог. Второго сапога в зоне видимости не наблюдалось. Вместо него на правой ноге пьяного был грязный растянутый носок