свои лучшие годы на то, чтобы ублажать нарцисса. Когда у тебя появится для меня более интересное предложение, дай знать.
– Хорошо, – отвечает он, решив, что затянувшаяся пауза свидетельствует о том, что красноречие ее иссякло.
Похоже, она не верит своим ушам. Молчит еще несколько секунд, после чего с подозрением спрашивает:
– Что это значит?
– В смысле?
– Ты сказал «хорошо». По-твоему, это хорошо? Тебя всё происходящее радует?
– Я сказал «хорошо» в знак согласия. Когда у меня появится более интересное предложение, я дам тебе знать. Хорошо. Договорились.
Еще одна пауза.
– Ты вообще любил меня когда-нибудь?
– Послушай. – Он говорит ровным голосом, без тени раздражения. – Тебе не кажется, что выяснять отношения во втором часу ночи – это не самая хорошая идея?
– Какая же ты скотина! – Теперь она почти рыдает. – Мог бы сказать, что любил.
– Я не уверен, что под любовью мы подразумеваем одно и то же.
– А что подразумеваешь ты?
– О нет, только не сейчас! Я хочу спать. Честное слово. И ведь ты сама пожелала мне спокойной ночи.
Упс! Она оборвала разговор, на этот раз безо всяких пожеланий.
Не веря своему счастью, Александр поспешно отключает смартфон и, глубоко вздохнув, вытягивается на диване. Мысли его возвращаются к девушке, пахнущей замшей и персиковым соком. И гарденией. И ванилью. И жасмином. Девушке, которая сначала чуть не метнула ему в голову мраморную Венеру, а потом согласилась встречаться с ним в тёмной гостиной чужого загородного дома.
Что ее подтолкнуло? Он не рассчитывал на успех. Всё это было чистейшей импровизацией. И вдруг сработало.
– И тогда я подумала: почему я должна оправдывать ожидания других людей? Пусть даже не совсем чужих. Или совсем не чужих. Ну там, родителей, друзей, соседей, коллег… Никто никому ничего не должен. И я в том числе. Ты с этим не согласен?
Белая блузка, облегающие джинсы, туфли на каблуках – да, она все-таки нарядилась. И перед выходом из дома сделала два пшика из флакончика той же самой парфюмерной воды.
«Хватит себя обманывать, – эти слова были адресованы ее отражению в зеркале. – Ты хочешь ему понравиться. Ну что же теперь…» Там, в своей жизни, о которой Даша ничего не знала, он мог быть злым, коварным, завистливым, лживым, жадным, трусливым… да каким угодно! Но здесь, в сумраке просторной, со вкусом обставленной гостиной Генриетты, она хотела нравиться ему.
– Согласен с некоторыми оговорками. Мы никому ничего не должны ровно до того момента, когда сами, сознательно и добровольно, берём на себя некие обязательства. Подписываем договор или произносим клятву в присутствии свидетелей. Ну а когда нам говорят, что мы должны одно, другое, третье, пятое, десятое – все, что выгодно говорящим, но совершенно не выгодно и не приятно нам, – это просто шум, который можно и должно игнорировать.
На сегодняшний сеанс Дэмиен принес бутылку белого