свет во мне, разумеется, побеждал тьму, и я, конечно, не думал о деньгах, если не считать самого первого мгновения. Но вот теперь дьявол занялся мною всерьез, и он был в мелочах, точнее, в мелочи.
Я живо представил себе, как здоровая и невредимая бабушка возвращается домой, все счастливы, она все помнит, кроме своего долга. Воспаленное воображение нарисовало мне именно такую картину частичной потери памяти. «Лучше она бы что-то другое забыла, например про тройки в четверти или про разбитую вазу, но ведь не вспомнит именно про деньги, уж я-то чувствую». Пару дней я провел, детально изучая амнезию по имевшейся в доме медицинской литературе. Обретенные таким образом знания меня не порадовали. Настроение ухудшилось до предела.
Ждать исхода не представлялось возможным, и я напросился на визит в больницу. Разумеется, признаваться в своих страхах у меня в планах не было, но как-то прояснить ситуацию с бабушкиной памятью хотелось.
По дороге я провел разведку.
– Папа, а что, бабушка может про меня совсем забыть? – полным трагического сочувствия голосом поинтересовался я у хорошего врача.
– А что ты натворил? – без тени сомнения в причинах моей сентиментальности отреагировал хороший отец, знавший, с кем имеет дело.
– Я ничего, просто так спросил. – Изобразить научный интерес мне, очевидно, не удалось.
– Ты не волнуйся, я, если что, про тебя напомню.
После этих слов я замолчал до самой палаты.
– Ну вот вы зачем ребенка в больницу притащили? – Бабушка была достаточно бодра.
– Сам вызвался, – порадовал папа.
– Спасибо, Сашуль, мне очень приятно, как дела?
А вот мне не было очень приятно. Вновь на меня напали стыд и самобичевание.
«Спроси, спроси ее про дни перед больницей», – шептал в ухо внутренний демон, державший в руках коньки, на которые я собирал деньги.
– Хорошо, – выдавил я из себя.
– Очень твоей памятью интересовался, – огрел дубиной меня и демона смеющийся отец.
Я мгновенно вспыхнул.
– Моей памятью? – удивилась бабушка.
Я ненавидел себя, весь мир, деньги, коньки, копилки и особенно папу.
– Ага, вероятно, рассчитывает, что ты о чем-нибудь забудешь, уж слишком тревожный голос у него был, когда спрашивал. – Отец упивался моментом, не подозревая, что его предположение диаметрально противоположно истине.
– Слушай, а может, у меня и правда с памятью проблемы? Саня, напомни, что я должна забыть? Я не буду ругать, просто я и правда грехов за тобой не помню последнее время.
Если бы я тогда знал, что такое сюрреализм, то точно бы охарактеризовал ситуацию этим словом.
– Ты ничего не должна забыть! Я правда просто так спросил, когда услышал про болезнь! Я же все изучаю! – Я уже почти рыдал, но это была правда, я практически жил внутри Большой советской энциклопедии, если вдруг узнавал о чем-то новом.
– Да ладно, успокойся ты, ну забыла – значит, забыла,