отвести от мужчины.
– Тебе идёт улыбка, – говорит он негромко и подходит к постели.
Я вся подбираюсь и обхватываю колени руками, продолжая молча наблюдать за его неспешными, почти ленивыми движениями.
Грачёв садится рядом с моими босыми ступнями и опускает взгляд на них.
Не понимаю, к чему всё это? Чувствую себя дичью, загнанной в лесу.
Он же не посмеет? Не станет меня принуждать? Пожалуйста, только бы не стал.
Но сердце громко и быстро стучит в груди. Мой взгляд падает на его расстёгнутую и выдернутую из-за пояса брюк рубашку, обоняние фиксирует запах алкоголя.
Мне кажется, что, если он сейчас лишь притронется ко мне, я потеряю сознание – настолько напряжена.
И мои опасения сбываются. Стас кладёт мне ладонь на лодыжку. Я вздрагиваю, но продолжаю сидеть, обхватив колени и тупо глядя перед собой в стену.
Мужская ладонь движется вверх к колену, а потом дальше по бедру, соскальзывая на внутреннюю сторону.
Я судорожно всхлипываю и зажмуриваюсь. Кошмар начинается. Но оттолкнуть руку Стаса не решаюсь. А смысл? Если захочет взять причитающееся – возьмёт. Если не буду сопротивляться, всё закончится быстрее.
Но внезапно Стас убирает руку. Вижу, что хмурится, будто грозовая туча.
– Я не такой козёл, как ты можешь подумать. – Он встаёт, слегка пошатнувшись. – Спокойной ночи, девочка.
А потом уходит. Я же продолжаю сидеть в той же позе и дрожать, пока не слышу щелчок входной двери.
Глава 7
Стас
– То есть ты провёл первую брачную ночь у любовницы? – Демид откидывается в кресле и смотрит как на дебила, только что пальцем у виска не крутит.
– Ага.
– Ты придурок, Стаська.
– Спасибо за оценку, дядя Дёма.
– Не называй меня дядей.
– А ты меня Стаськой. Ты старше на семь лет, а не на семнадцать.
Бахурин кривит рожу и тянется за бутером, которые принесла Злата. Утро выходного дня в их семье – одна из приятнейших вещей. Они не любят тратить время на то, что не приносит им хороших эмоций, потому что когда-то потеряли целых десять лет.
Я часто приезжаю к ним утром в воскресенье, когда Дёме не надо в управление (он у нас крутой дядька-фээсбэшник), мы втроём на террасе пьём чай, потом просыпаются их малявки и прямо в пижамах оккупируют наши колени.
Это как идиллический остров. Окно в другую жизнь.
– Слышала, Злата, – говорит Демид жене, вышедшей к нам с подносом с чаем. – Этот полудурок провёл брачную ночь у любовницы.
– Я, кажется, просто уснул. Не помню точно, – пожимаю плечами и утаскиваю домашнее печенье с тарелки. – Может, в процессе отключился. Не помню.
– Фу! С каких это пор вы посвящаете в свои мальчишечьи разговоры девочек? Я предпочту не знать, в какой позе и на каком моменте ты отключился, Стас.
Злата откидывает за спину длинные белокурые