их от нетронутой человеком природы.
Он разжег огонь во всех трех комнатах – печки подпитывались газом, поэтому не было проблемы регулировать пламя и подкидывать дрова, – и, кинув на диван пакет с продуктами, пошел к кухонному столу, чтобы сварить им обоим горячий кофе. Возясь с незнакомой ему моделью кофемашины, он украдкой поглядывал на девушку. Блики пламени бегали по ее лицу, уставшему и все еще хранящему отпечаток ладони, которую она подложила под щеку, пока спала всю дорогу. Пожалуй, ее можно было назвать симпатичной, если бы не чуть больше, чем нужно, широкий нос, вздернутый кверху, и слишком узкие губы, которые она имела привычку обкусывать, когда задумывалась о чем-то своем.
Вот и сейчас, погрузившись в мысли, она покусывала до крови сухую кожу на губах, явно не понимая, что делает, и не ощущая боли. Было в ней что-то от прежней Арианы, и Мэт искренне надеялся, что здесь, в этой глуши, получится ее оживить. Быть может, это поможет и ему вернуться к жизни.
Рабочий день начинался как обычно – с всклокоченной головы, размазанной туши под глазами, которую она забыла смыть, завалившись домой уже за полночь. Со стоном оторвав голову от подушки и сев на кровати, Кэрри Эванс еще пять минут пыталась прийти в себя, чтобы, наконец, подняться и поплестись в ванную, проклиная все на свете – и понедельники, и работу, и свое неуемное желание выжимать из выходных все, что можно, забывая, что никакая сила в мире не способна заткнуть проклятый будильник, настроенный ровно на пять утра. Никто, кроме нее самой, а она явно не собиралась этого делать, пока не обзаведется приличным мужем, способным ее содержать.
Удачно выйти замуж было самой страстной мечтой маленькой Кэрри с тех самых пор, как она побывала в гостях у подруги, где внешняя и, возможно, показная идиллия была настолько притягательна, что не могла никого оставить равнодушным, – трое детей, обнимающая всех мать, заботливо отодвигающий стул для жены отец и собака. Нельзя было придумать ничего более прекрасного и в то же время пошлого. Не то, что у нее в семье, где вечно уставшая жена, работающая на двух работах, прибегала домой, чтобы обхаживать своего муженька, считавшего себя великим художником. Он и правда рисовал гениальные портреты карандашом, превращая их в настолько живые картины, что, казалось, человек на изображении вот-вот вдохнет и начнет рассказывать свою непростую историю. А в том, что истории и правда непростые, можно было не сомневаться, если знать, где находил персонажей для своих работ мистер Эванс. К сожалению, пробиться куда-то ему так и не удавалось, что еще больше злило, и весь свой гнев он вымещал на детях – маленькой дочке и чуть более взрослом сыне, особо не выбирая и не имея никаких предпочтений, довольствуясь тем, кто попадется под руку.
Когда девочка подросла, ее желание только укрепилась с первых же дней, проведенных в институте. Она не могла себе представить, что когда-нибудь ей придется самой отвечать за себя, – страшила сама мысль об этом. И тем более привлекательно выглядели молоденькие дурочки,